Подтягивайся! Скажут, тоже! У Веньки и руки-то для этого не предназначены, чтоб подтягиваться. И по физкультуре всегда тройка с большим минусом выходила.
- Ладно! – там, наверху, устали ждать и решили действовать самостоятельно, - Ты, главное, держись! Сейчас дёрну!
Ух-х-х-х-х!!! Веньку, и правда, дёрнуло и подбросило в воздух. Лестница уплыла из-под ног. Ладони сразу вспотели и заскользили вниз по верёвке, обдираясь в кровь и цепляя занозы.
- А-а-а-а-а-а-а!!! – завопил Венька, отпуская руки.
- А-а-а-а-а-а-а!!! – заорали наверху, подхватывая его за шиворот и втягивая в какую-то молочно-туманную воронку, - Ещё летать не научился, а туда же, крыльями машет!
Венька так и не понял, как оказался на облаке. Оно было мягким, как гагачий пух. Податливым, как пластилин. Сладким, как воздушный нежный зефир.
- Обжора! – засмеялась над Венькой Прося.
Ну, да. Не удержался, отщипнул малюсенький кусочек. Венька вообще всё привык на вкус пробовать.
- Понравилось? – спросил тот самый голос, что с облака до этого кричал и с внучкой своей пререкался.
Господи! И как же Венька сразу этот голос не узнал! Ведь показалось, что где-то слышал…
- Ну, да, Вениамин Иванович, я это! – рассмеялась бабушка с носом-пуговкой, - Вижу-вижу, узнал старую знакомую. А я в тот раз, в поезде, представиться-то забыла! Авдотья Свиридовна я. Для своих - ветродуйная баба Дуня. Сейчас ка-а-ак дуну! Ка-а-ак засвирищу!
Тут баба Дуня и в самом деле как дунула! Как засвиристела!
У-у-у-у-у-у-у!!! – загудел буйный ветер, закружился вихрем, подхватил белое облако, погнал его, волчком завертел.
Бам-м-м-м-м!!! – ударило совсем рядом.
Трам-м-м-м-м!!!
Та-ра-рам-м-м-м!!!
И тут же сверкнуло, вспыхнуло, озарило всё небо сиреневыми сполохами.
Глава 10. Грозовых дел мастер.
- Молодец, сынок!!! – развеселилась баба Дуня, - Греми давай!!! Молоти-колоти!!!
И сразу снова грохнуло, прокатилось раскатами, расцвело ярким заревом поверх далёкого тёмного леса.
Веньке стало так страшно, что он нырнул поглубже в облачную перину, зарылся в неё с головой.
- Не бойся, - крикнула ему Прося, - Папка это мой. Он здесь грозовых дел мастером работает.
- Что-что? Грозных поделок фломастером?
От испуга Венька так законопатил себе уши туманной облачной пеной, что и слышал-то теперь с трудом.
- Кузнец он! Молнии кувалдой куёт, громы из наковальни выколачивает. Да вон же он, отсюда видать!
Венька осторожно, с опаской, высунул из облака голову. На соседней туче виднелся атлетического вида человек. Туча была иссиня-чёрная. Человек – огромный, бородатый и похожий на сказочного богатыря.
- Да это же…, - Веньке снова вспомнился поезд, бегущая по-над лесом луна, исполинский храп с верхней полки.
- Сынок мой, - гордо закивала головой Авдотья Спиридоновна, - Гераклид Аполлонович, собственной персоной.
В тот же миг раздался гром и могучая персона Гераклида Аполлоновича засияла красным светом, затрепетала, будто он весь превратился в огромный факел.
- Вдарил! – восхищённо прошептала баба Дуня, - Сейчас ка-а-ак жахнет!
И точно! Баба Дуня как в воду глядела. Жахнуло так, что Веньку подбросило в самое небо.
Ба-бах!!! – ударила молния совсем рядом.
Тр-р-р-р-рам-та-ра-рам!!! – прокатились по небу оглушительные раскаты.
Гераклид Аполлонович снова поднял свою кувалду.
- Погоди! – крикнула ему баба Дуня, - Дождику подолью!!!
И принялась лихо размахивать во все стороны своей садовой лейкой.
«Вот оно что! – догадался Венька, - Они, стало быть, тут циклонами командуют и за погоду отвечают. Ну и семейка!».
А Гераклид меж тем продолжал колотить по наковальне, вспыхивать молниями, грохотать, перекатывать гром.
- У-у-у-у-у-у-у!!! – ещё раз дунула со всей мочи баба Дуня.
Всё вокруг Веньки закрутилось, завертелось, зашкворчало, заскрежетало, завыло, заюлило. И вновь его подбросило, и обратно уронило, и спружинило, и подбросило ещё раз, и через голову перевернуло.
- Что-то побледнел ты? – участливо поинтересовалась у него ветродуйная бабуля, - Аль не видал никогда настоящей грозы?
- Н-н-не… н-н-не… н-н-не…, - от пережитых волнений и встряски в животе Венька стал сильно заикаться, - н-н-не...
- Домой тебе, пожалуй, пора, - вздохнула баба Дуня, - Загостился у нас… а ну-ка, внучка!
Прося послушно стянула с бабушкиной ноги разноцветный полосатый чулок и взмахнула им в сторону земли. Чулок стал расти, расти, удлиняться, вытягиваться – пока не превратился в пологую гладкую радугу, одним концом упирающуюся прямо в Серафимино крыльцо.