«Попробовать, что ли, ещё раз?» - подумалось Веньке.
Подумалось, да не осуществилось. То ли блинов он объелся и отяжелел сверх меры… то ли случайность в тот раз вышла… но только как ни пыжился Венька, как ни старался свой зад от скамейки оторвать…
- Может, всё-таки, пинка, - доверительно шепнул Добрыня, заметив Венькины бесплодные усилия.
- Нет уж, я сам!
Он вообще-то гордый был, Венька. Хоть и толстый. А может, как раз, наоборот, именно поэтому.
- Ну, сам так сам, - согласился Добрыня, - Только я бы на твоём месте получше ручонками махал. Вроде как бабочка крылышками. Или как муха… ха… ха… ха…
Хлоп! – домовой прихлопнул задремавшую на кувшине с морсом муху.
Бдзы-ы-ынь! – кувшин упал на пол, разлетевшись на мелкие кусочки.
Блямс! – подкинуло Веньку к самому потолку и оставило его там колыхаться беспомощно.
- Что делается! – поразилась Серафима.
И все поразились. И удивились несказанно. А бабка Матрёна мудрёно заметила:
- Это уже не мечта, а на постном масле ерунда получается!
- Тут лекарь нужен, - предположила бабка Нюра.
- Не-е-е, - возразила Матрёна, - Не лекарь, а доктор.
- Дантист! – уточнил Пантелеймон.
Глава 13. Доктор Таблеткин и лекарь Бубенцов.
Доктор Таблеткин прикатил на своём тарантасе сразу – как только бабка Нюра за ним в соседнюю деревню слетала. Прикатил, руки с мылом вымыл и стремянку потребовал, чтоб до Веньки достать.
Стремянки у Серафимы не нашлось, поэтому поставили для доктора стул. На стул – табуретку. На табуретку – маленькую приступочку.
- Приступайте, - сказали доктору Таблеткину, - Осмотрите нашего Вениамина Ивановича со всех сторон хорошенько, почему его ни с того ни с сего кверху подкидывает, и что у него там внутри не в порядке.
Доктор Таблеткин тонкую длинную ногу на стул задрал. Со стула перелез на табуретку. С табуретки – на маленькую приступочку. Да только пока он лез, Веньку сквозняком отнесло в сторону, к печке, и у Таблеткина до Веньки дотянуться не получилось.
Пришлось всю конструкцию разбирать: приступочку с табуретки снимать, табуретку – со стула, стул переставлять в новое место. И снова: на стул табуретку, на табуретку – приступочку. На приступочку – доктора Таблеткина. Только пока он так второй раз карабкался, Венька успел за печку уцепиться, на неё перекатиться и кубарем с вниз на лавку свалиться.
- Что за пациент такой! – возмутился доктор Таблеткин, - Неуловимый!
Он свесил ногу с приступочки, чтобы перелезть с неё на табуретку. Второй ногой шагнул с табуретки, чтобы оказаться побыстрее на стуле. Стул зашатался. Табуретка поехала. И…
Бам-м-м-мс!!! – рассыпалась под Таблеткиным вся пирамида, до единой досочки.
Шмяк-бряк!!! – с грохотом шлёпнулся доктор на пол.
Блямс!!! – подбросило Веньку вверх, в предыдущую позицию, и к потолку всем телом прижало.
- А-а-а-а-а-а!!! – заплакал Венька от собственной беспомощности.
- У-у-у-у-у-у!!! – взвыл доктор Таблеткин, потирая ушибленную ногу.
- Ох-х-х-х-х!!! – тяжело вздохнула бабушка Серафима, - Что ж теперь делать? Кто нам Вениамина Ивановича вылечит?
- Я вылечу!!! Дзынь-дзынь!!!
С этими словами в дверь влетел запыхавшийся лекарь Бубенцов.
Был Бубенцов очень старый, весь, до последнего волоска, седой и даже слегка местами лысый. Видел он по древности лет плохо. А слышал – того хуже, почти совсем ничего. Он для того и ходил везде со своими бубенцами, позвякивал ими, слух свой проверял – не исчез ли до конца.
- Дзынь-дзынь!!! – прозвенел лекарь, - Где больной?
- Я тут! – крикнул с потолка Венька, - Снимите меня!
- Снять, дзынь-дзынь, легко…, - задумчиво ответил лекарь, - Вылечить, дзынь-дзынь, трудно…
- Утяжелительных таблеток ему! – предложил доктор Таблеткин, - Чтоб ноги от земли оторвать не мог!
Он как раз на лавке лежал, где ему бабушка Серафима ушибленную конечность травяными мазями растирала и бинтами из липового лыка обматывала.
- Вот тебе бы ноги и оторвать, - ласково предложила она доктору, - чтоб не дурил, а людей лечил как следует…
- Да чего его лечить-то, Вениамина Ивановича? – возмутился Добрыня, - Разве ж это болезнь?
- Ка-а-а-ак? – заорал сверху Венька, - Как это не болезнь? А что же это? Вылечите меня скорей! Помогите!
- Ну, вот! – захихикал Добрыня, - Какой же это больной? Он же здоров как бык! Вопит, как кит! Порхает, как мотылёк!
- Порхать-то порхает, - заметила бабка Нюра, - Да приземлиться не может…