Те дни осенние проплыли
Под строгий шепот докторов
О вредности подземной пыли
И резких северных ветров.
И ни квартиры, ни зарплаты.
Больничный горький неуют.
Но очень ласковой была ты
Прощальных несколько минут.
И потому мне показалось,
Что всё — как прежде,
Как всегда.
А это ты со мной прощалась.
Не на неделю —
Навсегда.
Угас в тумане город Россошь…
Где ты теперь, через года?
Кого теперь спокойно бросишь,
Когда опять придет беда?
Что там теперь,
За непочатой,
Пустой страницей бытия,
Где желтый блеск,
Перрон дощатый
И сумка черная твоя?..
* * *
Вот уж белыми метелями
Забинтована земля,
И снегами беспредельными
Тихо светятся поля.
Вот уж дымными полотнами
Укрывается заря,
Над равнинами холодными
Красным золотом горя.
В эти дни невероятные,
Что проносятся, звеня,
Все яснее, все понятнее,
Все доступней
Для меня.
И когда от снега хрусткого
Свет струится по меже —
Нету злого,
Нету грустного,
Нету горького в душе.
Пусть бросают нас любимые,
Пусть года уже не те —
Все приличней,
Все терпимее
В этой звонкой чистоте.
Прозрачные дни
САНИ
И снова вижу: мимо озими,
Где вьюги землю замели,
Скрипит веселыми полозьями
Дорога санная вдали.
Ах, сани легкие, крылатые!
Куда летите вы, куда?
Туда, где белый дым над хатою
Как хвост сибирского кота.
Где пахнет сеном и овчинами,
Где старый ворон на суку.
Где солнце тонкими лучинами
Зажгло зальделую реку.
Ах, сани, сани!
Отзвук прошлого.
Возьмите, милые, меня
Из неуютного
И тошного,
Бензином пахнущего дня.
Возьмите, древние и быстрые, —
Ведь вам не стоит ничего —
От горьких дум,
Друзей неискренних
И от меня
От самого.
* * *
По белокрылым перелескам
В густом снегу
За рядом ряд,
Подобно ангелам небесным,
Земные елочки летят.
И сам лечу я в этой сини,
Лыжней сверкающей бегу,
И стынут кустики полыни,
Слегка звенящие в снегу…
О, время зимнего покоя,
Когда, почти что не дыша,
Любовью, болью ли, тоскою
Не омрачается душа!
Прими меня в свой сон беспечный,
В свой зыбкий холод уведи,
Дорогой трепетной и вечной,
Где что-то мнится впереди.
* * *
Душой распахнутой приемлю
Седой от стужи березняк,
Морозом скованную землю
И дальний-дальний лай собак.
Бежит вперед веселый Рыжик,
С которым я едва знаком,
И белый снег с опаской лижет
Горячим красным языком.
И грустно-грустно, чисто-чисто
У яркой лыжницы в руке
Поет игрушечный транзистор
На итальянском языке.
И впереди, за черной елью,
Вместила солнечная даль
Скупое русское веселье
И итальянскую печаль.
* * *
Заколоченные дачи.
Дятел будит тишину.
Талым снегом сосны плачут.
Чуют близкую весну.
И идет со мной Татьяна
И о чем-то говорит.
Это весело и странно
Называется — «кадрит».
Эх, Татьяна! Хвостик рыжий,
Челка лисьего огня.
Ни черта не закадришь ты
Волка старого — меня.
Это все когда-то было:
И ресницы и глаза.
Это все, как прежде, мило.
Жаль, что вечно так нельзя.
Жаль березу, ту, чье семя
Пало в снежную постель.
Жаль, что время, время, время
Разбивается в капель.
* * *