Выбрать главу
И стояли минуту, А может, и больше, Подавая другим Этот скорбный пример. А потом подошли Делегаты из Польши, Представители Франции И ГДР…
А потом в вышине Над землей необъятной Голосами турбин Горевал самолет. И звучало по-сербски, Но очень понятно: — Русских, русских Скорее вперед!
1985
ЧЕРНЫЙ ЧАС                       Памяти Есенина, Маяковского,                                                  Цветаевой…
Я порой хочу себя убить. И никак мне это не забыть.
И удавку делал, и петлю. А ведь жизнь — немыслимо люблю!
Как это случается у нас, Что такой приходит черный час;
Что такая настигает сеть: Где-то в ванной горестно висеть?
Жаль, что мой бельгийский пистолет Потерялся где-то в мраке лет.
Помню, помню холодок ствола. Юность ошалелая была…
С пистолетом легче и верней Оборвать судьбу постылых дней.
А с веревкой — невеселый стих — Передумать можно в крайний миг.
Только поздно будет — вот беда. И слеза застынет, как слюда…
Жаль, что мой бельгийский пистолет Потерялся где-то в мраке лет…
1985
СЧАСТЛИВАЯ ПРИМЕТА                                         Ирине
Есть в тайге счастливая примета: Если утром по дороге — вдруг Поперек намеченного следа Перейдет — проскачет бурундук —
Значит, будет славная охота, Если ты охотник иль рыбак… И сверкает в соснах позолота. И вкуснее курится табак…
Если ты старатель-одиночка, То тебе сулит бурундучок, Что блеснет в песке на дне лоточка Самородок с детский кулачок…
Я прошел серебряные дали У суровой северной реки. Сотни раз мой путь перебегали Милые зверьки — бурундуки…
И случилось верно по примете: Я судьбу нелегкую избыл. Я вернулся, И тебя я встретил, И тебя навеки полюбил!..
…А недавно шел Москвою ранней. Хорошо вдоль скверика идти. Голубой туман воспоминаний Быстро таял на моем пути.
День клубился в световой пыли. Шел я в иронической печали: Ни единой премии не дали, Малою наградой обошли…
И вот здесь-то совершилось чудо: Рыжий, словно пламени клочок, Взявшийся неведомо откуда, Путь перебежал — бурундучок.
1985
КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ
Я мальчишкой не бегал на фронт — Фронт стоял у родного порога. Блиндажами изрыт огород. Автоматчик стоит у ворот. И пылится — за танком — дорога.
По сигналам далеких ракет Ночью вдруг запылает «катюша». А наутро ударит в ответ Шестиствольный немецкий «ванюша».
И в тайге, и в пустыне я был. Много видывал разного люду. Много в жизни всегда позабыл. Минометный обстрел — не забуду.
Я тяжелые рельсы таскал В голубой от мороза Сибири. Я опасные руды искал, Задыхаясь в квершлаге от пыли…
А потом: Колыма-Колыма, Про которую в песне поется, Там большая-большая зима И короткое летнее солнце…
Я поэтом нечаянно стал — Просто жизнь так сложилась счастливо. Я еще от нее не устал И всегда повторяю: спасибо.
Я под рельсы плечо подставлял… А потом в «стихотворной артели» Я Советский Союз представлял В Бухаресте, в Париже, в Марселе…
Там, в Марселе, стреляли в меня. Но, по счастью, опять не убили… …Тает дымка июльского дня, Облака дождевые проплыли.
В Переделкине церковь звонит. Родничок из обрыва струится… Я не очень еще знаменит, Но Литфонд для меня не скупится.
А стрижи над лужайкой снуют. Дремлют ели над нивой колхозной. Дали дачу — последний приют В этой жизни — прекрасной и грозной.