– Вот что, Никита Васильевич, похоже, что у твоего парня лихоманка началась. Покраснел весь. Надобно его подлечить.
– Сам ты лихоманка старая! Давай сюда своё зелье, не жлобись, а уши у меня красные потому, что мне перед батюшкой за тебя стыдно. Ты ему, боярину-колдуну, в уши всякую ерунду дуешь и даже не стесняешься. Го-о-док подождать! Тьфу! Даже слушать такие глупости противно!
Колдун от моих слов опешил, а батя радостно заулыбался и весёлым голосом пробасил:
– Слышишь, старый, что мой сын тебе речёт? Быстро дуй в свою колдовскую кухню и тащи сюда зелье. – Мне же он нежно сказал – Правильно, сынок. Колдунов незачем бояться. Они точно такие же люди, как и все, но с особыми знаниями и тонким чутьём на всё магическое. Маги зазря считают их каличными. Колдуны, сынок, иному магу так могут нос утереть, что ой-ёй-ёй.
Деда Максима от моих слов из горницы, куда мы вошли, как ветром сдуло. Вернулся он минут через пять, держа в руках литровый серебряный кубок, наполненный чуть ли не до краёв янтарной, чуть флюоресцирующей жидкостью с пряным, приятным запахом, в котором чего только не смешалось. Сосредоточенно кивнув, я протянул руки к кубку, но только что озорно улыбавшийся колдун тут же нахмурился и сказал:
– Нет, молодой боярин, не тронь, а вдруг ты его выронишь?
Меня это не устраивало. Мне нужно было срочно провести органолептический анализ колдовского зелья и я сказал:
– Смотри, как бы я тебя самого не уронил на пол, дед Максим, а за кубок будь спокоен. Прежде чем пить колдовское зелье, я должен к нему принюхаться, чуток на язык его попробовать. Думаю, что тебя не обрадует, если меня стошнит? – Колдун, услышав про это, даже вздрогнул, а я продолжал, отцепляя палец за пальцем его сосиски, с чёрной каймой под ногтями, от кубка – Да, не цепляйся же ты за него, словно рак за корягу. Всё равно ведь отберу и сам выпью. Ты бы лучше полати чем застелил, мне ведь лечь после этого нужно будет, а я не собираюсь на полу валяться.
Упоминание о полатях подействовало. Колдун отдал мне кубок и быстро метнулся к ним. Пока он сгребал с них какие-то всклокоченный тряпки и шкуры, я подошел к окну, застеклённому мутноватым стеклом, опустился на колени, оно было низким, и принялся гадать, что же это за колдовской напиток. Впрочем, в этом плане я куда больше полагался на мнение целой сотни химиков, которые в настоящий момент сели на вирджсёрферскую струю и жадно улавливали все те запахи, которые чуял мой очень чуткий, к этому моменту, нос. Попробовал я зелье и на вкус. В нём было не менее двадцати пяти процентов спирта. В общем не зная, что об этом скажут химики, я понял так, это – какой-то мощнейший допинг мобилизующего действия. В боевой химии я разбирался неплохо, но всё же не имел в ней большой практики, а потому, повозившись с нюханьем и лизаньем минут пятнадцать, встал с колен, подошел к полатям, застеленным здоровенной медвежьей шкурой, лишь бы без блох, и сказал:
– Батюшка, есть у меня такое чувство, что карачун меня всё ж таки продерёт и придётся мне на полатях поваляться. Ты только не торопись деда Максима за это на кол сажать, я выдюжу, обязательно всё стерплю и встану совсем другим тебе сыном, таким, как Петро, Викула, Игнат и Всеслав, а может и сильнее них сделаюсь, но не сразу. – После чего спросил совсем повеселевшего от моих шуток Синеуса – Блохи в шкуре есть?
– А как же без блох, боярин? – Хохотнув воскликнул колдун и уважительно добавил – Нет, Никита Василич, видно плохо ты изучил своего сына. Сила и воля в нём, как в тебе самом.
Чтобы не затягивать с посвящением в колдуны и проложить себе дорогу в маги, я сделал несколько дыхательных упражнений, после которых смог бы выпить даже ведро поросячьего дерьма, и решительно выхлестал весь кубок зелья до дна. Ох, что тут началось. Едва выпив зелье, я немедленно отпрянул назад, шустро развернулся ещё в полёте и всей своей немалой массой ляпнулся на довольно жесткие полати, после чего меня начало колотить так, словно я снова оказался в самом центре гравитационного шторма. Ох-ох-ох, видно зелье это было весьма непростым, а может быть всему виной была чёртова поджелудочная железа недоросля Моти. Впрочем, я тоже не пускал этого дела на самотёк и довольно быстро взял чужое тело под свой контроль, причём очень жестко, хотя меня несколько раз и выгибало в дугу. Не смотря ни на что, я не издал ни единого звука и вскоре карачун перестал меня стебать. Крепко прижав помятый серебряный кубок к груди, я затих и продолжил следить за всеми переменами, происходившими в организме Моти, а они были огромными.
Колдовское зелье буквально перестраивало его организм заново и делало точно таким, каким был мой собственный, оставленный на Земле Прима, то есть идеально здоровым, полностью сбалансированным и послушным воле своего хозяина. В моём случае у него было два хозяина и второй пребывал не то чтобы в панике, но был очень удивлён, немного напуган, но в то же время весь сгорал от любопытства и я принялся внушать ему:
– Значит так, Матвей, меня тоже зовут Матвей и я в твоём теле гость из далёкого мира. В своём мире я был звездоплавателем и посетил десятки других миров на огромном железном корабле. Ты парень неглупый, а потому слушай меня внимательно. Теперь я в твоём теле главный и поскольку мне уже двести пятьдесят четыре года, а ты сопляк, то я поведу тебя по жизни и научу очень многому. Ты у меня станешь великим магом и учёным, который проложит дорогу в другие миры, Ты пройдёшь долгими дорогами по всей Земле и познаешь, что такое настоящая дружба и любовь. Ты прославишь древний боярский род Мещерских и твой отец станет князем, как и ты, но только благодаря твоим заслугам. Ты прославишь в других странах Светлую Русь и Великое царство Московии. Но сначала ты уже через полгода станешь таким же сильным и ловким, как Викула и даже сможешь побороть его, а ещё Матвей, ты станешь таким же смелым, отважным и решительным, как твой отец и тебе для этого только и требуется, что идти по жизни вместе со мной, не задавать глупых вопросов и не устраивать мне никаких истерик. Я тебе и без них всё расскажу, а потом наступит такой день, когда мы расстанемся. Прямо на твоих глазах я войду в своё тело, а ты останешься в этом, не знающем старости и болезней. После этого, Матвей, мы останемся с тобой друзьями навеки и сделаемся друг другу даже ближе, чем братья, но для этого мы должны быть одним целым, ты и я. Ну, что, Матвей, ты готов отправиться со мной в путь? Не говори об этом вслух, просто подумай и я тебя услышу. Мне обязательно нужно знать, чтобы ты согласился идти со мной .
После этой краткой речи я отпустил сознание Матвея и парнишка, который действительно страдал от своей полноты, большой мечтатель и умница, который страстно хотел стать путешественником, робким голосом мысленно спросил меня:
– Матвей, а мы правда отправимся в заморские страны?
– Да, Матвей, – ответил я парню, – но сначала мы к этому с годик будем готовиться, после чего отправимся сначала в Великую Пруссию, где поступим в академию магии. Там соберётся вся моя команда "Синяя птица", это четыре отличных парня и четыре девушки, красивее которых нет никого на свете. Мы все вместе закончим академию, станем магистрами магии, а потом отправимся в долгое-долгое путешествие и пока не познаем всех тайн Земли, не остановимся, после чего мы отправимся уже в другие миры, такие же чудесные и увлекательные. Ты хочешь этого, Матвей, или мне покинуть твоё тело и ты останешься таким же толстым, как и твой дядя Антон Васильевич?
– Нет, не надо! – Попытался завопить во весь голос юноша, но не смог этого сделать, я был начеку – Останься со мной, дяденька Матвей ты добрый, я это чувствую.
– Решено, Матвей, мы с тобой теперь братья навеки и одно целое до тех пор, пока я не выйду из твоего тела, но и после этого ты останешься моим братом. Ну, а теперь расслабься, друг мой, мне нужно вставать с полатей. Ох, до чего же у вас тут блохи кусачие, просто ужас. Матвей, ничего не бойся и просто наблюдай за тем, как я буду претворять наш план в жизнь.