— То есть они уже знают, что скоро сюда протянут рельсы?
— Ну да. Я же предупредил их еще в прошлый раз. Та́куя собираются напасть на лагерь укладчиков, но пока готовятся и ждут знак.
— Какой знак? — поинтересовался Алан.
— Который подскажет, как лучше действовать. Они молятся о видении. Я уже говорил Лисичке, что для та́куя сны — это такая же реальность, как и явь. Они верят, что во сне тень человека путешествует в мире духов, а те могут дать совет или приоткрыть будущее.
— Чушь собачья, — скривился брат. — Мне, вон, постоянно голые бабы снятся, и что с того? Хоть бы одна в реальности дала.
— Вот дурень! — Кэтрин с тяжелым вздохом закатила глаза.
После сытного обеда они вздремнули, растянувшись на мягкой траве, а когда жара немного спала, отправились в путь. Кэтрин встревожили слова о том, что индейцы собираются напасть на лагерь железнодорожников. Понятно, что все к тому и идет, но все же она надеялась, что война разразится не так скоро.
Племя та́куя насчитывает около трехсот человек. Сколько воинов они смогут выставить? Пятьдесят? Семьдесят? Допустим, им удастся разгромить строительный городок… Но что дальше? Все просто. Вудвилл обратится к Конгрессу, и те пришлют кавалерию. Синие мундиры безжалостно сотрут стойбище с лица земли, не жалея ни женщин, ни стариков, ни детей.
А Брайан… он ведь не останется в стороне. Если в начале их знакомства он сомневался, к какому миру принадлежит, не знал, кем себя считать — белым или индейцем, то теперь он, похоже, окончательно сделал свой выбор.
А Кэтрин сделала свой. Что бы не случилось, она останется с ним. Даже если он разлюбил ее, даже если больше не хочет видеть своей женой, все равно она будет ему помогать. Что бы он ни задумал, какой бы дорогой ни шел…
К вечеру они оказались на просторном плато, раскинувшемся среди высоких гор. В густой траве извивалась река, а на ее берегу выстроились позолоченные заходящим солнцем шатры. Между ними бродили лошади и сновали люди, а над верхушками поднимался сизый дым.
Когда беглецы въехали в лагерь, та́куя оставили свои дела и столпились вокруг. Наверняка разведчики уже предупредили о возвращении Брайана, поэтому лица индейцев не выражали особого удивления.
Миссис Смит подбежала к сыну и бросилась к нему на шею, пока остальные обитатели стойбища глазели на Алана и Кэтрин, обмениваясь негромкими репликами. Вдруг вперед выступил Храбрый Олень и сердито заговорил, показывая на Алана. Его слова звучали отрывисто и зло, а блеск черных глаз не предвещал ничего хорошего.
Из его негодующей речи Кэтрин разобрала лишь «ваши́чу» и догадалась, что молодой индеец недоволен тем, что в лагерь привели еще одного бледнолицего. Люди начали шептаться и переглядываться, но когда Брайан сказал им несколько слов, видимо, объяснив, кто такой Алан, толпа успокоилась.
Брат стоял бледный и потерянный, явно жалея о том, что напросился к индейцам. Кэтрин собиралась над ним подшутить, но тут заметила дочурку вождя, и эта мысль вылетела у нее из головы. Кими́мела была еще краше, чем запомнилась в прошлый раз, а томные взгляды, которые она бросала на Брайана, отозвались в груди болезненным уколом ревности.
— Идем, мы уже поставили для вас ти́пи. — Миссис Смит сделала знак следовать за собой.
Она подвела их к шатру на краю лагеря и отогнула полог. Кэтрин, пригнувшись, вошла внутрь. Как все-таки уютно в индейском жилище! Вдоль стен разместились мягкие ложа из бизоньих шкур, повсюду виднелись конверты и сумки, расписанные разноцветными ромбами и обшитые бахромой, а посредине на огне побулькивал котелок, распространяя аппетитный аромат мясного бульона.
— Пила́майя, — поблагодарила она, и «свекровь» едва заметно улыбнулась в ответ.
Кэтрин хотела было усесться на лежанку в глубине шатра, но миссис Смит ее одернула:
— Разве ты не знаешь, что это место для мужчины-хозяина? Женщины сидят возле входа.
— Мама, оставь ее, — вмешался Брайан. — Нам ни к чему эти дурацкие правила.
«Свекровь» поджала губы. Чтобы сгладить неловкую ситуацию, Кэтрин посторонилась, уступая место Брайану, но тот взял ее за руку и усадил на шкуру:
— Садись, Кэт. Это твой дом, и здесь ты можешь делать что хочешь.
Миссис Смит открыла было рот, но тотчас его закрыла, так ничего и не сказав.
За ужином, состоящим из пеммикана, жареного хлеба и мясного супа с диким картофелем, Брайан поведал матери о своих приключениях. О том, что произошло в особняке Вудвилла, он, разумеется, умолчал.