МЕСТНОСТИ АФРИКИ
Африка делится на четыре части, м и местности этих частей различны.м Весь берег Средиземного моря, т. е. от пролива Гибралтар до пределов Египта, занят горами, которые простираются в южном направлении на расстояние около 100 миль и в некоторых местах больше, в некоторых меньше. На пространстве от этих гор до гор Атласа расположены равнины и небольшие холмы. В горах побережья повсюду много источников, которые затем превращаются в прозрачные речки, очень приятные и ласкающие глаз. За этими равнинами и холмами находятся Атласские горы, которые на западе начинаются от моря-океана и простираются в восточную сторону до пределов Египта. За Атласскими горами открываются равнины Нумидии, в которых родятся финики. Это — почти сплошь песчаная страна. После Нумидии до земли черных простираются сплошные песчаные пустыни Ливии. Однако в этих пустынях встречается много гор. Купцы через них не ездят, так как между горами есть много широких и ровных проходов. За пустынями Ливии находится земля черных. Большая часть ее представляет собой песчаные равнины, за исключением берегов реки Нигер и всех мест, до которых доходят и которые могут оросить его воды.
СУРОВЫЕ И СНЕЖНЫЕ МЕСТА АФРИКИ
Весь берег Берберии и горы, которые находятся на побережье, скорее походят на холодные местности, чем на теплые, а в один сезон года там выпадает даже снег. Во всех этих горах произрастают зерно и плоды. Но пшеницы растет не очень много, и поэтому большую часть года жители едят хлеб из ячменя. Воды источников, которые находятся в этих горах, имеют вкус земли и почти мутны, особенно в районах, смежных с Мавританией. На горах есть большие леса из очень высоких деревьев. Почти везде они полны полезных и вредных животных. Небольшие холмы и равнины, расположенные между этими горами и горами Атласа, имеют очень хорошие земли, на которых вырастает много зерна и отличных плодов. Через холмы и по равнинам протекают все реки, берущие начало в Атласских горах и впадающие в Средиземное море. Но лесов в этой части мало. Самые лучшие равнины расположены между Атласскими горами и океаном. Это такие области, как область Марракеша, провинция Дуккала, вся Тадла и Тамесна с Азгаром до Гибралтарского пролива. Атласские горы очень холодны и бесплодны. Зерна в них родится немного, и во всех их частях растут густые и темные леса. В Атласских горах берут начало почти все реки Африки. Источники, встречающиеся в этих горах, настолько холодны, что если даже в середине лета кто-нибудь сунет руку в воду даже на короткое время, он без сомнения ее утратит. Различные части гор н неодинаково холодны. н Там есть и, так сказать, умеренные места, в которых можно очень хорошо жить и в которых живут, о чем будет сказано во второй части нашей книги. Необитаемые области либо очень холодны, либо очень суровы. Области, лежащие против Тамесны, суровы, о а обращенные к Мавритании холодны. Тем не менее те, кто занимается разведением овец,[114] приходят туда в летнее время пасти своих животных. Однако оставаться там зимой никак невозможно, потому что, как только выпадает снег, поднимается губительный северный ветер, убивающий всех животных, которые окажутся в этих местах. Погибает также много людей, так как там находится проход между Мавританией и Нумидией. Из-за того что торговцы финиками имеют обычай отправляться из Нумидии[115] с грузом фиников в конце октября, иногда их там застигает снег, и если ночью начинает идти снег, то наутро находят караваны погребенными и утонувшими в снегу, и в живых никого не остается. И не только караваны. Снегом бывают покрыты целые деревья, п так что нельзя увидеть ни следа, ни знака, где находятся мертвые тела. п Я дважды великим чудом спасался от опасности подобной смерти, когда ходил по этим дорогам. Вам будет небезынтересно узнать, что случилось со мной там однажды. Мы, несколько купцов из Феса, выехали вместе и оказались с таким вот октябрьским караваном в Атласе.[116] Когда к закату солнца начал падать холодный и густой снег, несколько арабов, их было 10 — 12 всадников, сошлись вместе и пригласили меня оставить караван и отправиться с ними в надежное убежище. Я не мог отказаться от приглашения. Но, боясь какого-либо обмана, намеревался освободиться от довольно значительной суммы динаров, которую я имел при себе. Так как эти люди были уже верхом и пустились в путь, торопя меня, я сделал вид, что у меня появилась естественная нужда и отправился в сторону от них, под дерево. Там, между камнями и землей, как только мог лучше, я припрятал оставленные динары и заботливо отметил знаком дерево. После этого мы молча ехали верхом примерно полночи. Затем один из арабов, сочтя, что пришло время сделать то, что было у них в душе, т. е. отнять у меня динары и оставить меня на волю случая, спросил, имею ли я при себе динары. Я ответил, что мои динары я оставил в караване, у одного дорогого и близкого родственника. Мне не поверили и, стремясь узнать правду, захотели, чтобы я на сильном холоде снял с себя всю одежду до рубашки. Ничего не найдя, они стали смеяться надо мною, говоря, что сделали это ради шутки и чтобы узнать, сильный ли я человек и могу ли выносить холод. Мы продолжали наш путь в полной темноте и с неудобствами, доставляемыми непогодой и ночью, когда богу было угодно, чтобы мы услышали блеяние множества овец. Мы поехали на эти звуки, направляя лошадей через лесную чащу и высокие скалы и подвергаясь новой опасности. Наконец в какой-то высокой пещере мы нашли нескольких пастухов, которые с большим трудом ввели туда своих овец и, зажегши большой костер, сидели вокруг него. Увидев нас и узнав, что это кочевники, они сначала испугались, как бы им не сделали чего-нибудь плохого. Затем, удостоверившись, что плохая погода продолжалась, они оказали нам очень любезный прием, дали нам поесть, что имели, т. е. хлеба, мяса и сыра. Закончив ужин, мы все легли спать вокруг огня, дрожа от холода, а больше всех я, так как совсем недавно был раздет донага, не говоря уже о страхе, который я испытал. Мы пробыли у этих пастухов два дня и две ночи, пока шел снег. На третий день снегопад прекратился. Пастухи с большим усердием начали расчищать дорогу в снегу, который совершенно закупорил вход в пещеру. Расчистив дорогу, они провели нас в другую пещеру, где стояли наши лошади, которые были снабжены большим количеством сена. Поскольку лошади оказались в хорошем состоянии, мы сели верхом и собрались уезжать. В этот день поднялось яркое солнце и уничтожило почти весь холод предшествующих дней. Пастухи прошли с нами несколько миль, показывая нам тропинки, где, как они знали, снег не мог быть очень глубоким. Но тем не менее лошади уходили в него по самую грудь. Когда мы прибыли в одно селение в области Феса, нам с уверенностью сообщили, что караван был поглощен снегом.[117] Тогда кочевники, потеряв надежду на оплату своих трудов, так как они сопровождали караван и охраняли его, схватили одного еврея, который был в нашей компании, — в караване у него было 50 вьюков фиников — и увели его в качестве пленника в свои шатры, намеревясь держать его там до тех пор, пока он не заплатит за всех. У меня они отняли лошадь и препоручили богу. Я нанял мула с вьючным седлом, которые употребляют в этих горах местные жители, и на третий день достиг Феса, где узнал, что печальная весть уже дошла туда и что мои родственники, конечно, сочли меня мертвым, как и других. Но богу, по его доброте, это не было угодно. Здесь, прекращая рассказ о своих несчастьях, я возвращаюсь к оставленной теме.
116
Некоторые путешествия, как видно из этого рассказа, Лев Африканский совершал ради торговых целей.
117
По мнению А. Эполяра, этим селением был городок Сефру, но мы не видим причин для такой идентификации, хотя она и может быть правильной. Как свидетельствует А. Эполяр, снежные бури в этих местах действительно очень опасны, однако не до такой степени, чтобы засыпать целый караван. Это замечание А. Эполяра интересно для оценки характера передачи Львом Африканским своих впечатлений и рассказов. В данном случае — это преувеличение (Эполяр, с. 52).