Кроме отца Лев Африканский из своих родственников сообщает о дяде. Сведения о нем позволяют полагать, что он был в числе лиц, имевших доступ к султану Феса (им был тогда Мухаммед Португалец) и исполнявших его поручения. По поручению этого султана он совершил поездку к королю Томбукту, которым тогда был аския Мухаммед Туре (1493— 1528), и взял с собою в путешествие своего племянника; Лев Африканский называет своего дядю ученым. По-видимому, он обладал юридическим образованием и был факихом, т. е. законоведом. Он называет его также красноречивым оратором и поэтом. Впрочем, это не было каким-то исключительным явлением, так как каждый образованный мусульманин, говоривший по-арабски, должен был уметь писать стихи. В этом смысле поэтом был также и сам Лев Африканский. Были у него и другие родственники, и достаточно многочисленные, как это в обычае в мусульманских семьях. Это видно из их упоминания в рассказе, в котором он сообщает, как чуть не погиб в снежную бурю вместе с караваном. Но подробно он не говорит больше ни о ком и упоминает только одного родственника, жившего в городе Новая Джумуа, т. е. Джумуа ал-Джадид, недалеко от Марракеша, который прежде жил в Фесе, занимался алхимией, из-за чего задолжал большие деньги и переехал жить в этот город. Со временем он выдвинулся и стал секретарем тамошнего синьора.
Сведения о жизни и деятельности самого Льва Африканского, содержащиеся в его труде, весьма невелики и не дают возможности воссоздать его биографию в достаточно полном виде. Эти сведения представляют собой краткие упоминания отдельных фактов его жизни, которые вспоминались ему при написании труда и которые он иногда сопровождает указанием дат, нередко неверных. Не всегда безусловно ясна и последовательность фактов жизни Льва Африканского. Время происшествия многих событий приходится устанавливать на основании расчетов и сопоставлений. Это касается в особенности вопроса о времени его путешествий, которых он совершил несколько. Вопрос этот с достаточной полнотой был изучен Р. Мони, и мы следуем здесь общей схеме биографии Льва Африканского, предложенной в его работе.[1134]
В детские годы Лев Африканский вместе с отцом неоднократно совершал паломничество к могиле местного святого Мулаи Бу Азза в небольшой городок Тагия, невдалеке от Феса, а также провел четыре лета в замке Уббад, где, как было сказано, его отец брал внаем землю. В Фесе он обучался в медресе Абу Инана Маринида, одном из наиболее крупных учебных заведений страны, в котором обычно учились студенты-чужестранцы. После окончания обучения в медресе Лев Африканский в течение двух лет был секретарем городской больницы для умалишенных в Фесе. По-видимому, в какое-то время после этого он ездил с отцом в горах Рифа, в частности к горцам бени жанфен, где у отца было несколько, как он пишет, имений По-видимому, после этого он вместе со своим дядей совершил путешествие в Судан. По словам самого Льва Африканского, ему было тогда 16 (или 17) лет, т. е. путешествие должно было быть совершено в 1505 или в 1506 г. Путешествие проходило поспешно, так как дядя ехал в Судан с каким-то дипломатическим поручением. Он сам говорит об этом, сообщая об отказе дяди посетить одного берберского вождя в Атласе, который прислал ему приглашение, однако дядя извинился и ответил, что послу короля невозможно посещать синьоров, живущих в стороне от его пути, и таким образом задерживать выполнение поручений короля (100). Если вспомнить дату вступления на престол Мухаммеда Португальца — 1504 или 1505 г., — то не исключается возможность, что путешествие было каким-то образом связано со вступлением на престол нового султана. Оно должно было проходить зимой, в сезон, в который обычно ездили в Судан и наиболее удобный для прохода через Сахару. Маршрут также проходил по обычному пути следования караванов. Ехали из Феса через Драа, Тегаззу, Бир Унан, Араван в Томбукту. Целью путешествия была встреча с султаном Сонгаи Аскией ал-Хаджж Мухаммедом Туре. По этой же самой причине ко второму путешествию Льва Африканского нужно отнести и его заезды в Тегаззу (300), где он был в течение трех дней, и в Араван, откуда он ездил в гости к одному вождю племени зенага, что также потребовало 4—5 дней. Возможно (так же считает и Р. Мони), что дядя Льва Африканского хотел вернуться в Марокко в тот же самый зимний сезон и дать отчет о своей миссии султану. Таким образом, и после выполнения дипломатического поручения в Томбукту вряд ли у путешественников оставалось время для поездок по стране. Поэтому посещение таких стран, как Дженне и Мали, вряд ли имело место во время первого путешествия. Р. Мони обосновывает невозможность посещения этих стран Львом Африканским также тем соображением,, что вряд ли посол в государство Сонгаи мог быть одновременно послан в государство Мали, находившееся во враждебных отношениях с Сонгаи. Военный поход Сонгаи в Мали имел место в 1500—1501 гг. Однако он совершенно справедливо допускает, что Лев Африканский мог самостоятельно совершить небольшую поездку на судах по Нигеру во время своего пребывания в Томбукту, так же как по пути через Сахару он заезжал в гости из Аравана. Однако неточности его известий о Нигере, Мали и Дженне наводят на мысль, что, может быть, он туда вообще не ездил. Так, он, например, пишет: “Посередине земли черных протекает река под названием Нигер, начинающаяся из пустыни, которая называется Cao. Она выходит из очень большого озера на востоке и течет на запад, пока не впадает в море-океан” (16). Невозможно было ошибиться в направлении течения реки в том случае, если он добирался до Мали и Дженне. Тем не менее далее он пишет: “Согласно утверждениям наших космографов, Нигер является ответвлением Нила, которое теряется под землей и выходит здесь, образуя это озеро. Некоторые же говорят, что эта река имеет исток на западе, в неких горах, течет на восток и превращается в озеро. Это неверно, потому что мы плавали из королевства Томбутто, двигаясь с восточной стороны по течению реки до королевства Гинеа или королевства Мали. Оба они по отношению к Томбутто находятся на западе” (16)