— Точно! — Феликс, тряхнув кучерявой челкой, легко согласился с братом. — К нам же на годовщину папаши приезжали эти, как их? Пьер?
— Тетерлиньяхи. — Пьера аж перекосило от воспоминаний. — Их старшая все предлагала мне серьгами обменяться. Думала, я дурачок и не знаю, что у них это значит. Наглый пучок перьев! Чуть не сперла у меня сережку, когда снял почистить.
Громовой хохот парней и хихиканье Леры разнеслись по всему дому, когда он в красках начал пересказывать эту душераздирающую историю.
— Слушайте, а пойдемте уже ужинать. Тут неподалеку приличное место есть, так что и мисель не зазорно пригласить. Не какой-то там провонявший выпивкой трактир, а нормальная ресторация. — Феликс, как самый энергичный из троицы, уже успел сунуть нос за дверь напротив. — А то здесь в кухне только пыль. Еды нет.
Конечно, Лере было бы неплохо сначала обжиться и осмотреть свое приобретение, но братья Маерши непременно желали отметить ее вступление в наследство. А еще уверяли, что завтра они поступят в корпус, а там уже так просто симпатичную мисель поужинать не пригласишь. Во время учебы свободные часы были строго ограничены расписанием, особенно для приезжих оболтусов. Чтобы те не пустились во все тяжкие.
Берт, разумеется, был с Маерши заодно. Парень считал, что неразумно отказываться от намечающегося бесплатного угощения. К тому же кузнец, который принял его в подмастерья, поставил жесткие, с точки зрения блондинистого великана, условия.
«Ешь ты, парень, вероятно, немало, а потому плату тебе положу сперва десять серебряков в неделю да обед. Ну и жить вон там при кузне будешь. Каморка теплая, тюфяк на лежанке есть. Удобства во дворе».
Об этом Берт рассказывал Лере и тройке своих приятелей, пока они шли до примеченного Маерши ресторанчика.
— Это ж как — один-то раз в день питаться? — гудел мохнатый блондин, как крупный обиженный шмель. — А ежели серебро на еду тратить начну, так и мамке нечего будет отсылать.
Впрочем, философский склад ума помогал ему найти и положительные моменты в сложившейся ситуации.
— Зато он меня все же взял! — рассуждал Берт. — Остальные и брать не хотели почему-то. А Грофек Финт взял! И даже потом сказал, что если не выгонит, то монет прибавит за работу. И учить обещал, но вот как с едой-то… Эх…
— Ого! — уважительно присвистнул Пьер. — Финт — он же гном! Единственный гном в Энермейме и лучший оружейник на все графство Нейрандес! Да тебе просто повезло! А с едой тоже как-нибудь решится.
В свое везение касательно новой работы начинающий подмастерье не сильно верил, а вот насчет сегодняшнего вечера — вполне. Платили за угощение братья Маерши, а значит, сегодня верзила сможет наесться впрок.
Сейчас сидящий на плетеном стуле рядом с Валерианной Берт сосредоточенно, чуть причмокивая, с аппетитом поглощал из миски нежно-лиловое месиво. В субстанции, похожей на дрожжевое тесто, торчали не очень ровные голубенькие кубики, и запах от блюда, надо сказать, был так себе.
Если бы пахло чем-то фруктовым, Лерка, может быть, даже рискнула бы попробовать, но от тарелки отчетливо тянуло рыбой и квашеной капустой.
— А с садом ты что-нибудь делать будешь? — поинтересовался Мохнатый у девушки. — Там земли немного, но есть же что-нибудь полезное?
— Конечно, буду. Я там ягод много видела, еще какие-то беленькие деревья, и они, кажется, с плодами. — Лера отхлебнула из бокала сладковато-кислый напиток, похожий на пунш или домашнюю «Сангрию». — Я вообще растения люблю.
— Белые и очень прямые стволы? — уточнил Ник, внезапно подобравшись, а его глаза вспыхнули фонариками. Феликс ткнул Пьера под ребра, и братья заржали.
— Все, мисель Лера! Если у вас пропадет кечьяра, сразу требуйте с него компенсацию. Ник ее может есть в огромном количестве, а у нас в саду дома она не росла. У маман на нее аллергия. Она даже запаха не выносила. А Ник просто с ума по ней сходит. Вот! — Феликс с Пьером, веселясь, кивнули на пустую миску брата, в которой уже не осталось ни кусочка того, что Валерка приняла за разновидность макарон из шпината. Длинные зеленые спагетины, скрученные спиральками, в белом соусе. Оказывается, это был фрукт со странным названием, а у нее теперь имелось даже несколько таких диковинных деревьев.
— Может, даже свататься придет! — развлекались два оболтуса-недоросля, глядя, как уже злится, раскрасневшись, обычно манерный и томный Ник. — Вы же, мисель, теперь с приданым…