— Хотелось бы… — Негромкий голос вернул все внимание обратно к мантикоре. Точнее, к Кейтсе. Девушка все же решилась принять человеческий облик и теперь зябко поводила плечами в ночной прохладе.
Бывшие когда-то серо-пепельными брови и волосы приняли густой темно-синий, почти черный, цвет, глаза по-прежнему остались красивого медово-янтарного оттенка, а вот кожа синей быть перестала. С лица исчезли наросты, с рук чешуя.
«Просто красивая девушка с необычным окрашиванием и цветными линзами, — подумала про себя Валерианна, разглядывая новый облик соседки по дому. — Разве что одежда кошмар и худая, как будто год голодала».
Карга Лодраш не преминула и этим потыкать графу в глаза:
— Вот. Оборванка твоя наследница, чистой воды нищебродка и оборванка! Как меня тогда нашла, так и сейчас. Одета в тряпье и тощая, аж смотреть больно. И все ты!
— Они сказали, что Луиза сбежала. — Лев ссутулился и словно постарел лет на двадцать. — Сказали, что предложили ей денег, чтобы она уехала. Я пытался напасть на след, но не смог. Нюх подвел. Только и нашел свидетелей, что ее видели с каким-то мужчиной в тот день. Родители сказали, что она просто не посмела мне отказать тогда, а любила совсем другого.
— А ты и рад был поверить! Пентюх! — припечатала старушенция, и тут Валерианна была с ней согласна. История стара как мир, но прямо так сразу поверить родителям, которые явно были против девушки из народа? Что-то темнит его милость когтистая. Недоговаривает.
Кейтса тоже была молодой, но не наивной. Поскиталась девчонка, по чужим людям пожила и навидалась всякого, чтобы прийти к тому же выводу.
— Почему вы с ней не поговорили? Можно же было как-то разыскать! Нанять ищеек, в конце концов! — В голосе девушки звучали надрыв и боль. — Может, тогда она осталась бы жива.
— Я… я… — Видеть, как оправдывается задавленный обвинениями взрослый оборотень, переосмысливший ситуацию, было неприятно. — Разозлился сильно. Ревновал… Я же тогда был в доме, где она снимала комнату… я ей снимал… — Огромный лев посмотрел прямо в глаза дочери. — Ее запах изменился. Он стал не такой. И еще там был запах мужчины, которого она не боялась, и значит, он был ей не чужой. Его я тоже не смог выследить. Ну и подумал…
— Тетка рассказывала, что мама пришла к ним в дом еле живая. Вся в синяках и с большим животом. Все, что у нее было, это кольцо. Говорить она почти не могла. Только плакала, а рожая меня, умерла.
В глазах Кейтсы стояли слезы.
— Хм… — отважился подать голос уже перекинувшийся в человека Мохнатый Берт, до этого затаившийся под кустом. — Так, может, ее тоже, как вас… обманули и увезли? А потом где-то держали. Все же ребенок рода Нейрандес — это не мисель из Мышелетовых. Вдруг не было никаких денег, а обманули вас обоих? — предположил он.
— А запах? Запахи не подделать, — вскипело его львячество, все же не желая признавать, что был круглым дураком. — Почему она была не одна? Почему она доверилась чужаку? Почему ушла с ним, не дождавшись меня и не поговорив?
— Так говорят же тебе, дурень, что могли и обмануть девку-то. Пришли, может, как от тебя, обещали перевести в безопасное место. Да мало ли что. А запах у беременных меняется, да куда тебе тогда об этом знать было, кутенку сопливому. Как хвостом перед девками крутить и бубенцами звенеть, научился, а про то, что они потом котят приносят, ума сообразить мозгов не было. Сколько тебе тогда было? Как Кейтсе сейчас, наверное?
— Сколько бы ни было тогда его милости, здесь не лучшее место для того, чтобы обсуждать семейные тайны. — Мьест Рсмурс вынырнул из ночной тьмы, как призрак, и заставил всех присутствующих вздрогнуть. — А блокиратор запахов для особой стражи, насколько я помню, в ходу на ваших землях еще со времен вашего прадеда.
Секретарь был, как всегда, подтянут, ухожен и выглядел так, словно не метался по лесу ночью в поисках сюзерена, а неспешно прогуливался по городской мостовой.
— Простите, что прервал ваши занимательные рассуждения, но у вас запланирована встреча за обедом с семьей вашей невесты. Вам необходимо выспаться и подготовиться к визиту! — Мужчина был невозмутим и собирался хорошо выполнить свои обязанности вне зависимости от сложившейся ситуации. — Это уже сто шестнадцатая правка брачного контракта. Мисель Эйела Фырмыр вновь пожелала внести изменения на третьей, пятьдесят второй и восьмидесятой странице. Ее родители это не одобряют, но, как вы знаете, отказывать единственной дочери не в их обычае. Пока контракт не подписан, брачная церемония не будет назначена. Вы же помните закон графства Нейрандес.