— Секунду, сир… — Геродаил снова надел шлем. Он запустил проверку вокс-систем с помощью кратких диагностических трансляций, и по наружной стороне смотровых линз промелькнула череда зеркально отраженных рун. — Не откликается ни одна из наших боевых единиц вне планеты. Как такое возможно?
Эль’Джонсон нахмурился:
— Во флотилию проникли враги. Зверь более вредоносен, чем я допускал.
Сержант умолк. Он больше не задавал вопросов, как и подобало рыцарю, ждущему распоряжений своего сеньора.
— Вы с Дариилом и Ольгином будете оборонять Ванискрай в мое отсутствие. Я должен вернуться на «Непобедимый разум» и восстановить управление флотилией.
— Так точно, сир. Но как? Телепортация не работает, а без вокс-связи мы не сможем отправить за вами десантный корабль с орбиты.
— После недавнего этапа развертывания на поверхности наверняка осталось несколько транспортников. — Действуя одной рукой, Лев переключил наладонный вокс на шифрованную частоту и отправил всем получателям в зоне досягаемости, имеющим нужные настройки, послание из одного слова: «Сандал». — И я вызову один из них сюда.
— Подождите, сир… — Геродаил поднял руку, прислушиваясь к боевым донесениям, которые потоком вливались в сенсориум его доспеха. — Сообщают, что на крыше Ванискрая встречено мощное сопротивление. Наши отделения отступают. Вероятнее всего, там еще одно из этих… — Обернувшись, он взглянул на зольную «тень» Манева на стене. — …Созданий. Забрать вас, однако, смогут только оттуда. На эспланаде не хватит места для посадки «Громового ястреба» или «Грозовой птицы».
— Прекрасно.
Эль’Джонсон повернулся к лестнице, для защиты которой — а также стрельницы, сужающей проход по мосту, — и возвели этот бастион. Она вела на самый верхний уровень укреплений, к зенитным батареям крепости. Прошагав дальше, Лев вышел на широкий выступ, служивший частью внешней лестницы, которая поднималась от фортификаций на средних этажах к огневым позициям на вершине.
В ста десяти метрах под ним иссиня-черные волны бились о неровный каменный панцирь и деревянную облицовку эспланады. Время от времени фонтаны ледяных брызг захлестывали трассу до самого утеса, туша горящие остовы гражданских машин до отдельных язычков пламени. Островную крепь озаряли вспышки перестрелок в ритме стаккато, но, как ранее заверил сержант-ветеран, Темные Ангелы прочно удерживали скалы Ункуса.
На Нигрисе, Меригионе, Плаче, Копчиках и далее творился полный хаос. Тьму дикими рывками рассекали мощные лучи прожекторов, располосованные струями дождя. Выли сирены. Из фортов-застав неслись вопли запертых внутри людей. В воздухе разносились пронзительные отзвуки пальбы из лучевого оружия и автокарабинов, из-за которых происходящее больше напоминало беспорядки в каком-нибудь тюремном комплексе, чем ночное сражение. Со своего места Лев увидел, как перебили друг друга расчеты боевых казематов на мосту к Нигрису: батареи лазерных уничтожителей и счетверенных тяжелых болтеров за несколько секунд разнесли в пыль укрепления, на постройку которых у ауксилии I легиона ушли недели.
Калибанец посмотрел вверх, и его тут же толкнул ураганный порыв океанского ветра — сам мир попробовал помериться силой с примархом, но понял, что уступит. На фоне буйства стихии рявкали болтеры и гремели голоса, усиленные динамиками шлемов. В противовес им раздались шаги гиганта, от которых затряслись стены цитадели.
На опору моста рядом с Эль’Джонсоном вышел Геродаил.
— Спутники Льва! — взревел он, снова включая силовой кулак. — Исполните ваш долг!
II
Стерев кровь с пластины сканера, Редлосс приложил к ней руку в латной перчатке.
Под пальцами Фарита засуетились лучики анализирующих лазеров, а броню омыл водянистый зеленый свет. Считывая гексаграммные руны на керамите, электронные системы одна за другой издавали подтверждающие трели. Пластина скользнула в паз, а из-под нее выдвинулась кнопочная панель кремово-белого цвета. Аравейн молча наблюдал, как Вестник Ужаса набирает криптекс-пароль, случайным образом меняющийся каждый час.
Последовала серия глухих металлических звуков, и грохот равномерно усиливался. Как только сдвинулись все затворы, раздались хлопки, шипение и едва слышные протяжные свистки, указывавшие на отключение стазисных полей, смерть-ореолов и репульсорных замков.
Наконец дверь отъехала в сторону.
Из проема поползли завитками крионические пары — словно «первичный бульон» пробудился от оцепенения. Миазмы с ленивой размеренностью потекли по сабатонам легионеров, и Аравейн сморщил нос, уловив едкую смесь запахов механических и киберорганических консервантов.