Редлосс повернулся к библиарию:
— Перед нами ризница Крыла Ужаса. Ступай только там, где пройду я.
Аравейн кивнул.
Разгоняя ногами цепкий пар, Фарит вошел внутрь. С трудом сдерживая нервозность, которая охватила его перед этим запретным порогом, кодиций шагнул следом.
На корабле, где было не принято задавать вопросы, ризница Крыла Ужаса славилась как вместилище самых опасных и загадочных творений Старой Земли, так и не примененных в эпоху Раздора. В ее запасниках, снабженных множеством уровней защиты и закрытых на идентификационные замки, содержались переносные атомные заряды, биооружие с настройкой по генам, нестабильные плазменные устройства, формирователи сингулярности, псионические бактериофаги — словом, средства поражения, которые обладали такой мощностью и могли сотворить такие катаклизмы, что Император посчитал их слишком опасными и утаил сам факт их существования от основной части Своих армий. Только I легиону Он доверил тайны подобного реликтового снаряжения. В полученном от Него арсенале заключалась такая мощь, что Темные Ангелы смогли бы положить начало новой Долгой Ночи, если бы того пожелал Владыка Людей — или они сами.
Кто, кроме Первого, заслуживал подобной ответственности? Кто еще уверенно исполнил бы самый беспощадный приговор, получив команду свыше?
Да, Волчий Король любил хвалиться, называя себя отцовским палачом. Однако он служил средством устрашения, как гончий пес, который рычит из-за запертых ворот, но никогда не срывается с цепи. Роль, которую исполнял для своего родителя Эль’Джонсон, не имела столь выспреннего названия, ведь если Русс являл собой предупреждение, то Лев — решение. Окончательное. Во имя Императора он не просто убивал, но истреблял.
То, что Леману запретила бы сделать честь, Эль’Джонсон исполнил бы без колебаний. В войнах его братьев попадались как враги, которых еще можно было принять в Империум, так и неприятели, чье бессмысленное, но благородное сопротивление хотя бы заслуживало увековечивания в истории. Но если на недругов наводил орудия I легион, то их ждало абсолютное искоренение — изничтожение до самой последней точки в записях.
Именно с такой целью создали Темных Ангелов, и именно поэтому Он сотворил их первыми.
Даже механикумы не знали, какие жуткие секреты заключены в подобных хранилищах Крыла Ужаса. Если бы машинные жрецы Марса вдруг решили сорвать планы Императора по объединению Галактики, с ними расправились бы оружием, вверенным Темным Ангелам.
— Сюда, брат, — произнес Редлосс.
Хотя Фарит шептал — а по мнению Аравейна, только так и следовало говорить в столь важном, сакральном месте, — его низкий голос все равно разлетелся по сумрачному отсеку.
Воздержавшись от ответа, кодиций безмолвно пошел за братом.
Зал ризницы укрепляли толстые колонны с адамантиевыми ребрами, расставленные через равные промежутки. Их дополнительно усилили балками и распорками, словно помещение должно было уцелеть в катастрофе уровня экстерминатуса. Отсек мог пережить даже разрушение самого «Непобедимого разума». По палубному настилу, скрытые во мгле испаряющегося охладителя, змеились толстые кабели питания стазис-модулей, энергетических полей и магнитных замков. Назначенные Императором стражи надежно оберегали Его тайны — даже от тех, кому разрешалось проникнуть так далеко. Здесь круги замыкались в круги, а секреты таились внутри секретов, свиваясь в бесконечную спираль, по которой условно бессмертные воины могли идти всю жизнь, но так и не добраться до конца.
— Ты состоишь в ордене Сандала, брат? — уточнил Аравейн.
Какое-то время Редлосс молчал, шагая в глубь ризницы.
— Нет. Но, скажем так, на борту этого корабля невозможно обустроить тайный арсенал, не получив дозволение Крыла Ужаса.
Кодиций уже не в первый раз изумился тому, какая замысловатая паутина интриг заменяет Первому легиону настоящую иерархию. Порой этот лабиринт оказывался для его обитателей настолько же непостижимым, как и для посторонних, но служил своим целям, а усложненность структуры объяснялась не только желанием умышленно напустить туману, но и тем, что она имела феодальное происхождение.
С такими мыслями Аравейн прошел за Фаритом мимо вычурной гробницы из адамантия, похожей на бронированный саркофаг дредноута, только заметно более крупной и надежно защищенной. Помимо трех отдельных энергетических барьеров, которые видел библиарий, а также двоичных рун и обережных символов, написанных всеми шестью начертаниями Гексаграмматона, усыпальницу сковывали массивные цепи с висячими замками. Словно почуяв, что легионер разглядывает ее, изолирующая капсула издала бинарный визг, полный беспримесного безумия порабощенного рассудка, и массивные двери склепа надавили на внешний запор. Хотя реакции, связанные со страхом, удалили из сознания Аравейна еще в годы обучения, этот вопль растревожил психологические культи, оставленные хирургеонами Темных Ангелов.