— На Терре не осталось океанов, — произнес Стений, — но мы продолжаем рассказывать друг другу истории о сошедших с ума капитанах и кораблях, пропавших без следа.
Людям всегда будут нужны страшные рассказы, — ответил Дариил. — К Согласию этот мир привел Девятый, верно?
Изначальные обитатели Муспела регрессировали до первобытного состояния, — сказал Редлосс. — Дикари, селившиеся в руинах городов Темной эпохи и взывающие к примитивным богам, что бросили их. Согласно записям Сангвиния, местное население было абсолютно покорным, ни малейшей желчности в нравах.
— Девятый не нашел даже оружия, — добавил Стений. — Ничего сложнее кремниевого топора.
Редлосс скрестил руки на широко выгибающемся нагруднике.
— Никогда не видел ничего подобного.
— Все отчеты итераторов говорят о том, что Кровавые Ангелы оставили за собой образцово-послушный мир, — произнес Стений.
По надстройке командной палубы прокатился тектонический рокот, и реактивная тяга гигантских двигателей «Непобедимого разума» замедлила корабль, чтобы он по инерции преодолел последние полмиллиона километров до орбитальных якорных стоянок флота планеты. На панелях отображения, что окружали платформу низкой стеной, Дариил видел иконки восемнадцати черных как ночь линкоров, которые по примеру флагмана уменьшили скорость. На кристалфлексовых экранах «Непобедимого разума» мелькали изображения этих судов сопровождения, и их истинный облик был гораздо менее упорядоченным и величественным, нежели условные графические символы, обозначающие линкоры на панелях: перекошенный позиционный двигатель, едва заметная неустойчивость при движении, маслянистый блеск из-за повторяющихся перебоев с энергоснабжением щитов. У некоторых кораблей отсутствовали сенсорные мачты, или же они демонстрировали следы повреждений, как после столкновения с астероидом. Все суда несли свежие шрамы войны с Рангдой. И не только они. Одному лишь Льву известна истинная цена, уплаченная легионом во время третьего и последнего ксеноцида. Это бремя примарх решил нести в одиночку. Дариил вздохнул.
Они всегда будут Первым, которым все восхищаются и которому все завидуют, но теперь Десятый, Тринадцатый, Шестнадцатый и даже Семнадцатый, несмотря на все свои неудачи, угрожали превзойти Темных Ангелов в силе и подвигах.
Однако те выполнили свой долг.
Темные Ангелы всегда его выполняли.
— Хотелось бы мне знать, что мы тут делаем, — пробормотал Стений, вытаскивая командира из задумчивости. — Варп всегда прибирает к своим рукам корабли, а в некоторых областях он опаснее других. Да и нет ничего удивительного в паре сотен консервативных оппозиционеров, намеревающихся устроить беспорядок в недавно приведенном к Согласию мире. Что бы там ни заявлял Девятый.
Дариил указал в сторону экрана из кристалфлекса, на который выводилось изображение стоящих на пустотном якоре и безмятежно вращающихся кораблей: два тяжелых крейсера, что находились в шаге от снятия с вооружения и несли на корпусе коллаж из устаревшей геральдики; горстка эсминцев и корветов, дрейфующих в практической полной электромагнитной тишине. Пара более легких эскортных судов передавала противоречивые аварийные коды: один вещал о возгорании двигателя, а второй — о полномасштабном бунте. Тем не менее все остальные корабли сохраняли зловещее безмолвие.
— Разве это не кажется тебе неладным, брат?
— Это ниже нашего достоинства, — ответил Стений. — Только если Лев не намеревается оскорбить Ангела.
— Это ниже твоего достоинства, сын мой.
Трое рыцарей обернулись. Стений побледнел, опустился на одно колено и склонил голову, уперев подбородок в нагрудник. Гигантские противовзрывные двери со скрежетом погрузились в принимающие блоки, когда Лев Эль’Джонсон, примарх Первого легиона, устремился вверх по трапу, ведущему на платформу.
Огромный в своих мастерски изготовленных силовых доспехах, которые подарил ему Сам Император, Лев являл собой загадку для законов реальности и достижение гораздо более значительное и великое, нежели перевозящая примарха могучая «Глориана». Изогнутый черный керамит был украшен позолоченными орнаментальными завитками и затейливыми рельефными рисунками, изображающими лесные пейзажи. На одном бедре висели ножны с покоящимся в них безупречно выкованным Львиным мечом. Сами ножны были искусно сделаны таким образом, чтобы напоминать сложенные листья. В кобуре на другом бедре находилась Фузея Актинейская. Одному Императору ведомо, сколько людей, ксеносов и обладающих сознанием искусственных интеллектов уничтожило это оружие с момента своего создания в Темную эпоху технологий прежде, чем Он передал его в бездонные хранилища арсеналов Первого легиона. Однако оно нашло себе достойный приют в левой руке величайшего бога войны, несущего светское просвещение.