С тех пор прошло много лет, а Баба Ента, когда ей вздумается, приходит пить чай со своим стаканом. Опустив в стакан кусок комового сахара, отпив со стакана несколько глотков, она его доливает кипятком из самовара, благо, что самовар рядом, и постоянно кипит, и пьет она, доливая, до тех пор, пока чувствуется сладость в чае. Ну вот, баранки съедены, чаепитие кончилось. Баба Ента пошла домой…
А вот она уже дома.
– Ну, Хаим, все в порядке. Ревекка сказала, что придет. – Отец поблагодарил Енту за оказанную ему услугу и ушел.
В тот же день мои будущие родители встретились на заветной скамейке в саду. Хаим рассказал, как он провел свою беседу с отцом и матерью. Ревекка слушала и улыбалась, она была рада результатам его разговора с родителями. На ее лице, как на барометре, где можно видеть перемену погоды – ясно, пасмурно – была видна перемена настроения.
Улыбка, которую Хаим так любил, сменилась унынием, он это заметил, и тотчас же спросил: – Что с тобой, милая? Ты больна? Что-нибудь случилось? – Начал ее обнимать, целовать. – Скажи же, что?
– НИ ТО, НИ ДРУГОЕ. – С «деланной» улыбкой ответила она. – Пройдет.
– РИВОЧКА , ты что-то от меня скрываешь? – Спросил Хаим с тревогой, пристально поглядев ей в глаза, не выпуская ее из объятий. – Ты расскажи, пожалуйста, ты вчера говорила с родителями?
– Да. Говорила. – Ответила Ревекка, словно отрезала это слово, из всего того, что она должна была рассказать. – Говорила, попусту, а толку-то что из этого разговора. Одна нервотрепка. – Слова моей матери: – «Да, говорила» и «Одна нервотрепка» сказанные ею, в ответ на просьбу моего отца, «являются итоговыми» по содержанию разговора дедушки Лейбы с дочерью Ревеккой.
Мама пришла домой вечером. Бабушке Саре, своей маме, она сказала, что была на хуторе у тети Фриды , та приболела, сейчас ей немного лучше. Действительно, на хуторе в трех километрах от Хотимска, жила у своей дочери с семьей двоюродная сестра Бабушки Сары, как раз у нее «наши» изредка бывали. Возвращаясь оттуда, ее нагнала подвода, на которой ехал Хаим. Он ехал из города Климовичи. Он сказал ей, что «призывная комиссия» освободила его от службы в армии «по болезни».
Бабушка Сара улыбнулась, и сказала: – Слава Богу, я очень этому рада.
РЕВЕККА приняла улыбку матери, и то, что мама очень рада его освобождению, за «чистую монету », и переспросила свою маму. – Правда ли мама, что ты рада?
– Почему бы и нет? – Переспросила, теперь уже, бабушка. – Хаим – красивый, умный, толковый еврейский парень, он мне всегда нравился.
У РЕВЕККИ от маминых похвал Хаима вскружилась голова и она разоткровенничалась, сказав, что у нее с Хаимом давнишняя любовь... Освобождение Хаима от службы в царской армии как раз кстати, и они решили пожениться.
Услышав заявление дочери, бабушка Сара, по своей натуре, очень даже спокойная, но тут, потеряв самообладание, громче обычного сказала: – Да ты что, дочь? Замуж? Без отцовского разрешения?
Но тут бабушка срочно прервала свое возмущение, так как из города вернулся дедушка Лейб. Бабушка решила сегодня ему ничего не говорить. Завтра утром, во время завтрака, она ему ВСЁ расскажет, и не громом, а намеками.
РЕВЕККА собиралась уходить. Вошел дедушка. – Обожди, – сказал он, – есть с тобой разговор. – По нему было видно, что он борется с собой. Смерил глазами бабушку, потом маму. Долго искал что-то в своих карманах, в одном из них нашел и вынул ОЧКИ.
Оседлав свой нос очками, тем самым временем, «мысленно» принял решение – не срываться, держать себя в руках, как ему, Лейбе, рекомендовал брат Сары, Шая Блантер, чтобы не попасть в беду, как владелец местного стеклозавода Давид Магидсон . Назло отцу дочь пошла с «иноверцем» в церковь.
У Шаи он бывал частенько, а сегодня зашел нарочно.
Дело в том, что сегодня некоторые евреи, встречавшиеся с ним, поздравляли его и говорили ему: – «МАЗУЛ TOB ».
Он отвечал – «ГАМ АТЭМ ». Затем он остановил одного и попросил пояснить: – За что мне такая честь?
– Как так? Вы что, скрываете от меня, рэб ЛЭЙБ? Такое событие!!! Полгорода знает, что ХАИМ-ЭТЕЛЬ-МОШЕ-ГИРШИЛС и Ваша РЕВЕККА уже ЖЕНИХ и НЕВЕСТА… Таки да!
После такой информации, дедушка чуть ли не бегом, да к Шае. Благо, что дедушка был невдалеке от его дома. Все жители Хотимска, кого не спроси: – ГДЕ ОН, ШАЯ, ЖИВЕТ? – скажут вам: – Здесь. Рядом. Вот тут.