Потом – фанты, карты, кружки еврейской молодежи, литературные кружки и много других развлечений.
Позже, когда Хотимскому любительскому драматическому театру потребовалось пополнение, то в числе двенадцати приглашенных артистов-любителей были мои будущие родители, а их роли совпадали с их будущей жизнью, ЖЕНИХ и НЕВЕСТА.
Спрашивается, нужны ли «ШАДХОНИМ» для них???
Возвращаемся в столовую, где мы оставили всех троих: дедушку, бабушку и маму.
И как только ГЛАВА БОЛЬШОЙ СЕМЬИ произнес свою последнюю фразу «морали»: – ...ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП, – мама истерически вскрикнула, – ОТЕЦ!!! ТЫ ПРОКЛИНАЕШЬ МЕНЯ??? – и упала в обморок тут же, где и стояла.
Бабушка закричала. – ДЕТИ! СКОРЕЕ СЮДА! НА ПОМОЩЬ! РЕВЕККА УМИРАЕТ!
Но дети уже появились здесь, на пороге, поскольку они все слышали, особенно крик сестры. Братья Абрам и Меер подняли сестру и уложили на диван. Здесь ее привели в чувства и перенесли в кровать.
РЕВЕККА спросила. – ГДЕ Я? – Ей пояснили. Теперь, когда она увидела стоящих у кровати отца и мать, перед нею встала картина «заклинания». Она резко повернулась лицом к стене и пуще прежнего заплакала.
Родители пытались успокоить ее, но все было тщетно.
Отец ушел. Бабушка накормила и напоила обиженную дочь и ушла к себе. Младшая сестра РАЯ всю ночь дежурила у сестры.
РЕВЕККА плохо спала эту ночь, несколько раз плакала – беззвучно, так как рядом, в соседней комнате, в своей кровати спали родители.
Утром встала позднее обычного, и, позавтракав, пошла, как всегда, в пекарню. У печи уже стоял Абрам, сама же она сегодня работала у стола.
Немногим позже пришла уже знакомая нам ЕНТА-почтарь, как всегда, со своим чайным набором. Во время чаепития, «постоянная чаёвница» уселась рядом с РЕВЕККОЙ и незаметно передала ей записку.
Влюбленные встретились…
В дореволюционное время пели песню – «Маруся отравилась ». У моих, НЫНЕ ПОКОЙНЫХ ПРЕДКОВ, эта песня была песней «клятвы верности». Сегодня им не до песен, ни в какой форме, и ни в каком виде. Для моих родителей настал час раздумий, час решений. И вот они дуэтом процитировали четверостишие поэта НАДСОНА .
НЕ В ШУМНОЙ БЕСЕДЕ ДРУЗЬЯ УЗНАЮТСЯ,
ОНИ УЗНАЮТСЯ БЕДОЙ,
КОЛЬ ГОРЕ НАСТАНЕТ И СЛЕЗЫ ПОЛЬЮТСЯ,
ТОТ ДРУГ, КТО ЗАПЛАЧЕТ С ТОБОЙ .
Решение было принято тут же, и ЕДИНОГЛАСНО. Они НЕМЕДЛЕННО уедут туда, куда собирались поехать ПОСЛЕ их свадьбы, в «свадебное путешествие», в город ЖИЗДРА , где живет её старшая сестра Ципейра с мужем Менделем Коганом и с двумя детьми.
Сам же Коган работает в компании Зингер агентом по продаже швейных машин в рассрочку.
– Куда ехать? У нас маршрут известен, – сказал ХАИМ, – остается вопрос, когда? Обычно едут после свадьбы, но поскольку у нас до свадьбы долго ждать, то мы на днях уедем. Согласна?
– СОГЛАСНА. ДА. – Одобрила РЕВЕККА выработанный ими план действий.
Они также решили никому из родителей ничего не говорить.
ПОКА.
Откуда у них была такая уверенность?
ОНИ ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА.
Дома у Фейгиных из того, что ХАИМ едет куда-то на побочный заработок, события не делали. Ведь и раньше, он, как опытный, умелый, искусный столяр, часто уезжал работать к купцам в их «хоромы», а то и к помещикам, в их «усадьбы». Бывало, что и надолго.
Последние годы ХАИМ брал с собой кого-нибудь из младших братьев, и работали они там по месяцу, а то и по два. Как правило, за ними из имения приезжали две подводы, одна – за столярами, вторая – за лесоматериалами: доски, бруски и другое. Все это стало привычным.
Настал день, и к дому Фейгина подъехал «баал-агола ».
Хаим вышел с чемоданчиком собственного изготовления в руке, сел в телегу. Потом подвода подъехала к дому Головичеров. Здесь Ревекка вышла из дома с таким же чемоданчиком и села в эту же телегу. Извозчик крикнул: – Но-o-o, родимая! Подвода тронула, и …в путь-дорогу.
В ДОБРЫЙ ЧАС!
Автор приостановил выкладку новых эпизодов