— Ты прощен, Виктор, отпускаются тебе грехи твои, — Лев осенил гостя крестом.
— Мне не искупить содеянного и тремя жизнями, если б они у меня были! — воскликнул Виктор. — Я не заслуживаю твоего прощения. Прикажи легионерам схватить меня и казнить.
— Всякий сожалеющий о греховных деяниях своих заслуживает прощения. Твое раскаяние я увидел.
— Но мои грехи… они слишком велики, — невольно продолжал спорить Виктор.
— Вся суть в искренности раскаянья. Вовсе необязательно тремя жизнями искупать свои ошибки, преступления, заблуждения. Земная жизнь отпущена нам только одна, и Господь примет покаяние, даже совершенное в последние ее мгновения. Вспомни притчу Господа о хозяине виноградника, нанявшем работников. И перенесшие тягость дня и зной и последние, которые успели потрудиться только час, получили одинаковую плату — один динарий. Господь помог тебе найти путь к винограднику Его, хоть и долог был путь твой. Ступай же, Виктор, потрудись во славу Спасителя.
Епископ, наоборот, не торопился уходить, а погрузился в глубокую задумчивость:
— Что могу я сделать для Господа? — наконец спросил он.
— Вандалы увозят в Африку тысячи пленников. Постарайся облегчить их судьбу, — посоветовал Лев.
Проспер Аквитанский наблюдал за событиями в Риме из маленького окна кельи. Секретарь Льва тяжело болел и в последние месяцы не покидал ложе. Он успел увидеть, как вандалы покидают ограбленный Рим, и это стало конечным событием в его жизни. Дрожащей слабеющей рукой он записал в своей хронике:
"Итак, в течение следующих четырнадцати дней в ходе беспрепятственных и свободных розысков Рим был лишен всех своих богатств, а также вместе с царицей и ее детьми в Карфаген были уведены многие тысячи пленников, которые ценились либо из-за возраста, или из-за умений".
И наконец, последние несколько предложений своего труда Проспера посвятил описанию разногласий в праздновании Пасхи 455 г. В тот год Пасха Господня праздновалась за восемь дней до майских календ — из-за упрямства александрийского епископа, которого поддержали все восточные епископы. Хотя Великий понтифик рассчитал, что Пасха в тот год приходилась на 15-й день до майских календ, но не стал настаивать на истинной дате. Возможно, потому Льва и провозгласили потомки Великим, что он мог уступить в малом, но оставался непреклонным в большом. Ученый Проспер, его друг и секретарь, не таков и, приблизившись к последней черте, закончил свою хронику осуждением: "Поскольку это мнение (восточных патриархов) скорее терпели из-за стремления к единству и миру, чем приняли (за истину), ему никогда не следует подражать в будущем, чтобы мнение, приведшее к губительному недугу, полностью и навсегда потеряло авторитет".
Корабли вандалов благополучно вернулись в гавань Карфагена. Только одно судно пошло ко дну, не выдержавши тяжести груза — на нем везли мраморные статуи прежних римских богов.
Евдокия наконец-то вышла замуж за того, с кем была обручена в далеком детстве. Ее супруг — Гунерих — сменит на троне отца — Гейцзериха, правившего вандалами в это беспокойнейшее время бесконечно долгих 49 лет. Сын Евдокии и Гунериха — Хильдерих — станет королем вандалов. (Впрочем, мы слишком далеко забежали вперед.)
Увезенные в Карфаген императрица Евдоксия и ее вторая дочь — Плацидия, два года оставались в столице вандалов — то ли в качестве пленников, то ли почетных гостей без права выезда. Наконец, судьбой императорской семьи заинтересовался император Востока Лев. Благодаря его просьбам и угрозам Евдоксия и Плацидия были отпущены в Константинополь. Здесь Плацидия вышла замуж за видного сенатора Олибрия, и после долгих скитаний они вернулись в Рим. В 472 г. Олибрий провозглашается императором. Впрочем, он стал всего лишь одним из последних правителей неумолимо летевшего в пропасть Рима и успел только отчеканить монеты с собственным изображением. После семи месяцев ничем ни примечательного правления Олибрий скончался.
Если Плацидия лишилась императорской короны в связи со скорой смертью мужа, то ее сестра королевской — по собственному желанию.
А каким делам посвятил остаток жизни раскаявшийся манихейский епископ Виктор? Расскажем немного и о нем…
Сменившая корону на крест