По правде говоря, я не совсем понял, чего она от меня сейчас хочет, но на всякий случай, кивнул. Это вроде её успокоило и она, захватив поднос, оставила меня одного.
Решив, что эта тирада была вместо спасибо, я поудобней устроился для сна. Тем более что лекарство уже потихоньку начало действовать. На что она надеялась? Что я скажу, что безумно люблю их госпожу и всегда брошусь спасать её ценой собственной жизни? Ну, тогда она, похоже, была бы не далека от истины.
Последующая неделя была прекрасна: меня кормили, поили, ухаживали, помогали подняться и кидались на помощь при малейшем писке.
— Кажется, кое-кто тут уже бока отлежал, — ну кто бы так еще мог сказать? В комнату вошла кухарка, бросила на кровать чистую одежду и не забыла одарить строгим взглядом. — Не хочет ли, наш господин, перед ужином подышать свежим воздухом?
— Шанталь! — Керри подняла взгляд от своих документов, возмущенная таким заявлением.
— Вот, вместе и сходите. Вон, у самой от своих бумажек глаза красные, да опухшие.
— Хорошо, пойдем, — снисходительно согласилась Керри, лишь бы та побыстрее ушла.
— Молодцы, — просияла Шанталь, любовно глядя на нас по очереди, и ушла.
— Помоги мне, пожалуйста, с рукавом, — попросил я Керри и сел на кровать.
— Конечно, — она села рядом и, уж честно, не знаю, как так вышло, но случайно, неудачно вывернувшись, мы застыли в очень опрометчивой позе. Так близко, что я почувствовал тонкий аромат её волос, услышал, как участилось её дыхание. Моя рука непроизвольно потянулась к её талии и я попытался её поцеловать.
— Лаен, — она увернулась и сделала пару шагов от меня, — а давай возьмем на прогулку собак? — я видел, она немного дрожала, но всеми силами пыталась это скрыть.
— Тогда тебе придется одеть свою паранджу, — проговорил я, так же плохо пытаясь скрыть свою неловкость.
— Не хочу.
— Не хочешь? Это что бунт? — пошутил я, потихоньку успокаиваясь.
— Да, — поддержала она.
— Бунтарка, — ласково усмехнулся я и открыл перед ней дверь. — Вот я участвовал в бунте два года назад. Вот это был бунт. Низачто не угадаешь, кто был его зачинщиком…
Шли дни, лето приближалось к своей середине. Рука все еще болела, но быстро заживала, поэтому меня начали потихоньку вновь впрягать в легкие домашние дела. Время почему-то бежало неимоверно быстро и вот, уже через неделю должен был состоятся совет, на котором объявят о новых реформах. Все это понимали и потихоньку атмосфера в доме начинала принимать выжидательную позицию.
— Госпожа, к вам дипломатическая карета пожаловала, — Дарья застала нас в саду за игрой в шахматы. Мы переглянулись.
— Я сама, — резко сказала Керри и встала. — Надеюсь, это ненадолго.
Я остался в саду, складывая шахматные фигуры в коробку и еле сдерживал порыв кинуться за ней в кабинет. Зачем Билли Фарум приехал? В любом случае, ничего хорошего от него ждать не приходится.
Выждав положенные «ненадолго» полчаса, я пошел к дому. Кареты уже не было и я поспешил к Керри, чтобы поскорее узнать причину визита незваного гостя. В кабинете её не было, в нижней спальне тоже.
— Дарья, где госпожа? — на миг я испугался, что она уехала с ним.
— Была на кухне, — ответила девушка и я с облегчением выдохнул.
Но на кухне её тоже не было и у собак, и вообще нигде.
— Посмотри возле озера, — вдруг произнесла кухарка, когда я проходил мимо.
— Что?
— Говорю, тапочки не забудьте одеть, когда вернетесь с озера, а то грязи в дом нанесете. А там, между прочим, дождь начинается.
Я кивнул. И нашел её под ивой. Она явно уже перестала плакать и с пустым взглядом смотрела на вертевшийся в её руке нож. Я стоял в пару метров от неё, не решаясь подойти. Этот взгляд — в нем было что-то пугающее. И мне так не хотелось, чтоб в этот момент её мысли витали в грешных зарослях. Она ведь такая хрупкая, добрая, они ведь её затянут, а потом задушат. Пошел дождь, мелкий, теплый летний дождь. Керри подняла лицо к небу и зажмурилась, позволяя капелькам стекать по своим шекам, губам. Казалось, что она успокоилась и совладала с плохими мыслями, но вдруг она резко поднялась и со всей силы швырнула нож в озеро. Размытая дождем земля стала скользкой, и по округе разнесся громкий визг.
— Держу, — я схватил её за руку не позволяя съехать в воду.
— Как всегда? — Керри встала на ноги и, осмотрев себя, закрыла лицо руками. — Я грязная.
— Ничего страшного, сейчас все отмоем.
Она медленно пошла в сторону дома.
— К сожалению, не всю грязь в моей жизни можно отмыть, — тихий голос, полный отрешенности, поселил в моем сердце тревогу.