«Такое с человеком делает только любовь»- подумал неизвестный прохожий и ушел по своим делам.
Глава 11
Я и не помню сколько я вчера выпил, но голова очень туго соображала.
— Покажи мне, где её могила, — попросил я Алекса.
— Зачем это тебе? — удивился он.
— Хочу убедиться, что все это правда.
— А. Ну пошли.
Всю дорогу он не умолкал и с упоением рассказывал, что весь народ устроил праздник в честь дня смерти монстра и что они даже сожгли какую-то соломенную бабу, что-то еще и еще. Я же шел и думал:«знали бы они правду», но даже расскажи я кому-нибудь, мне никто не поверит. И еще одной мыслью было — в каких же чудовищ превратились мы, если радуемся человеческой смерти, чьей бы она не была. Чем мы, чудовища, лучше того монстра?
— Вот она.
Я стоял перед свежим бугорком земли, где видны были следы от сапог. В горле застрял ком, глаза покрылись слезной пеленой, а тело онемело и, казалось, вросло на этом самом месте. Не в силах пошевелиться, я чувствовал, как всепоглощающая боль медленно касается каждой клетки моего сознания, навечно пробивая в сердце бездонную дыру. В голове все громче и громче росла мысль, подпитывая гнев — эти глупые ничтожества, не имеющие собственного мнения и достоинства, не преминули прийти и погнушаться над её могилой. Руки до боли сжались в кулаки и это немного вернуло меня в эту ужасную реальность, а потом и вовсе пришло осознание, которое толкнуло меня на грань отчаяния — «раньше и я был бы среди них, среди этих ничтожеств, каковым себя сейчас и чувствую.»
— Ублюдки, — я сглотнул ком в горле и, не обращая внимания на косые взгляды друга, поправил наклонившийся или скорее всего кем-то уже сбитый, надгробный крест.
— Что?
— Ничего.
— Ты ж еще не знаешь самого главного. Сразу после её похорон правительство назначило срочное совещание и в самый его разгар, в центре зала вспыхнул огонь. Сначала думали, что никто не пострадал, но когда все стихло, они нашли труп старейшины Билли Фарум, у него в сердце торчал нож.
— Нож? — я на мгновение перестал дышать.
— Да, и после этого они отменили церковную реформу, вообще. Представляешь?
— Нож в сердце?!
— Ен, с тобой все в порядке?
Я кинулся к нему.
— Расскажи мне еще раз о вашем нападении.
— Да я всю дорогу тебе про это рассказывал. Ты что, не слушал меня?
— Кучер жив остался, ведь так?
— Да. Сестра Бонстер, старик кучер и молодой слуга стояли недалеко от кареты и даже не пробовали её тушить. Ну, леди была не в себе, а ты, спасая её, ударился головой и отключился. Теперь ты настоящий…
— Молодой слуга? — перебил я его.
— Да. Парнишка, кстати, и стянул с тебя ошейник, когда увидел, что он поврежден. А что?
— Он и стянул значит, — широкая улыбка растянулась на моем лице и все сомнения разбились в прах. — Алекс! — радостно воскликнул я и даже обнял друга. — Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен.
Он долго смотрел мне в след, ничего так и не понимая. Я же быстро соображал кто мне может помочь и все мысли привели меня только к одному человеку.
Перелезть высокий забор не составило и труда, тем более что знаешь все его слабые места. Ночной особняк выглядел пустым и унылым, казалось, что кто-то даже выключил все звуки, чтоб дом мог спокойно оплакать ужасное горе, пришедшее столь внезапно. Ни охраны, ни собак, все было слишком убедительно, пришлось даже сглотнуть тяжелый ком сомнений. Нет, никакой слуги в карете не было, и точка.
Сад, озеро, ива, колодец, когда эти стены успели стать такими родными?
— Зачем пришел? — кухарка даже не удивилась моему появлению. Лишь рассеянно прошлась взглядом, а потом продолжила нарезать капусту.
— Где они?
— Там, в прихожей под лавочкой.
— Что? — не понял я.
— Тапочки, которые ты забыл надеть и наследил тут своими копытами.
— Я не про тапочки, — заскрежетал я зубами.
— Нет?! Ну, тогда я ничем не могу тебе помочь, — и она двинулась на выход. Пришлось схватить нож и метнуть в разделочную доску рядом с ней.
— Совсем одичал?! — разозлилась она и без усилий вытащила нож.
— Где Керри?
— Ох, милок, а тебя, похоже, сильно по голове приложили. Хоть и ошейника на тебе нет, а все равно примчался. Нет больше Керри, — она всхлипнула.
— Не убедительно. Ты только задерживаешь меня. Но я уверен, что только ты и можешь знать куда они уехали. Вряд ли они еще в городе. Так что или ты мне рассказываешь правду, или я разнесу твою кухню к чертям собачим, а когда закончу, то перейду к твоей любимой коллекции чашечек.