Во дворе стоял низенький мужчина, указывающий на труп почившей курицы. Рядом стоял молодой парень кое-как удерживающий за поводок большую собаку.
Я сделал лишь хлопок и тихий свист, и собака, повалив на землю парня, кинулась ко мне.
— Ну, здравствуй Бархан, — псина облизала мне руки и стала радостно прыгать возле меня, — пошли я тебя к Арешу отведу он то наверняка спокойно у себя в будке спит.
— Лаен? — Дарья переодетая в юношу смотрела на меня с явным испугом.
— Отведите отведите молодой человек, — взмолился мужчина опасливо глядя на радостную псину, — но на сей раз привязывайте получше.
Я кивнул и позволил притихшей Дарье отвести нас к будке. Потрепав сонного Ареша по голове я повернулся к беглянке.
— Где? — твердо спросил я.
— Второй этаж, последняя дверь слева, — отрапортовала она сдавшись без лишних слов.
Так, первый этаж, второй. Сердце понеслось ускорять ритм. Теперь налево, вот она последняя дверь. Нервы, мать их. Минута вторая. Все! Я открыл дверь и тут же прям возле моего плеча пролетел нож и встрял в дверной косяк.
— Плохо. Очень плохо госпожа Бонстер, — прошипел я.
— Лаен? — она растерянно опустила руки.
— Наобум бросать ножи чревато тем, что вы промахнетесь.
— А ни разу не подозрительно, что кто-то неизвестный стоит перед твоей дверью уже десять минут, — нервно выпалила она.
Я что там так долго собирался с силами?
— А что мне надо было сразу разнести дверь и выпытать у тебя, почему вы не посвятили меня в свой план? — резко спросил я.
Наступило молчание, оба зло смотрели друг на друга все больше и больше электризуя воздух в помещении.
— Я спросил почему? — закричал я.
— А зачем? — тут же взорвалась и она. — Разве каждый не получил что хотел. Ты свободен. Церковную реформу аннулировали, а страшного монстра сожгли герои. И поверь, я уж точно не собираюсь туда вновь возвращаться.
— А старейшина? Это ведь была ты?
— Ах, вот оно что. Так вот знай, об этом я ни капли не жалею. Он заслужил это. Так ты за этим сюда явился? Свершить суд над убийцей? Так вперед давай действуй. Вот он я монстр, я уверенна ты не промажешь, — она покосилась на нож, который я вытащил. И расставив руки, добавила: — Ну же целься в сердце, если ты еще помнишь где оно.
У неё из глаз потекли слезы. Разве монстры плачут?
— Помню ли я где сердце? Это ты у меня спрашиваешь? Да я когда пришел в себя и мне сообщили что ты мертва что они сожгли тебя в той карете я как никогда знал где мое сердце потому как оно разорвалось, разлетелось на ошметки а боль была настолько невыносимой что захотелось пронзить его прекращая эту муку.
Девушка остолбенело вслушивалась в мои слова.
— Я даже пошел на твою могилу, чтоб осознать, что это был не сон. И стоя там и слушая своего друга о всех подробностях твоей казни я чудом догадался о вашем жестоком спектакле. Так скажи мне, почему ты заставила меня это пережить? Почему ты так жестока со мной? — я ждал ответа и она его даст.
— А что мне было делать? — вдруг отошла от моей тирады Керри. — Мне показалось, что ты не такой как все. Я хотела тебе помочь. Мне нужно было убедиться, что ты со мной не из-за этого гребаного ошейника. И когда тем утром я поменяла его на фальшивый ты изменился. Стал злым грубым и перестал со мной разговаривать. Что я по твоему должна была подумать? — девушка кричала ему это так же как и он, выплескивая всю себя.
— Я ошибся ясно. Я решил, что ты не отказала мне просто испугавшись, когда увидела, что я не подчиняюсь ошейнику. А на утро ты одела мне новый. Я впервые почувствовал себя твоей домашней собачкой, — я начал сбавлять темп.
— А ты не почувствовал что тебя больше не сковывает ошейник?
— Нет, не почувствовал. Потому что и первый на меня не действовал. У норбов уже давно к таким вещам выработался иммунитет.
— Так что же ты изначально не подчинялся моим приказам? — с легким ужасом спросила девушка.
— Да.
— Ты же мог меня убить столько раз.
— О, я мог тебя убить раз двести и эти мысли поверь не оставляли меня ни днем ни тем более ночью.
— И почему же ты не сделал этого? Убить монстра в его же логове… — её голос снова дрогнул, и слезы покатились из глаз.
— Потому что… — я подошел к ней и стирая руками её слез прошептал: — я не нашел там монстра. — она подняла на меня взгляд. — А о подмене ошейника я узнал от тебя в карете. Но было уже поздно. Ты не представляешь как я себя винил. Керри, — я крепко обнял её. И, наверное, когда она обняла меня в ответ, только тогда полностью поверил, что она жива.