— Подождите немного, сын мой. Я должен поговорить с вами.
— Не сейчас, монсеньор.
— Сейчас!
Глаза у малорослого священника были в эту минуту острыми, словно булавки, и Леон с неохотой поддался его нетерпению.
— Я могу уделить вам не более пяти минут. У меня очень спешное, совершенно неотложное дело.
— Как и у меня, сын мой, — очень серьезно произнес аббат, уводя Леона в дом.
Мариетта тем временем поднялась на лестничную площадку и поспешила в спальню Элизы. Она ощутила волну облегчения, когда отворила дверь и увидела, что горничная заботливо расчесывает Элизе волосы. Слава Богу, за время ее отсутствия нового ухудшения не произошло.
— Какая вы добрая и отзывчивая, — заговорила Элиза, отпустив горничную и удерживая руку Мариетты в своей. — Экономка рассказала мне, как вы ухаживали за мной днем и ночью беспрерывно. Я обязана вам жизнью.
— Ничего подобного, — с улыбкой возразила Мариетта. — Вы только обязаны выздороветь как можно скорей, вот и все.
— Боюсь, что на это понадобится еще немало времени, — сказала Элиза, откидываясь на подушки; она была еще очень бледной, кожа на лице имела восковой оттенок. — У меня едва хватает сил, чтобы поднять руку.
— В таком случае вам надо побольше есть. — Элиза вздрогнула при этих словах, и Мариетта добавила: — Два дня пить молоко с медом, потом можно будет есть яйца всмятку и, возможно, грудку цыпленка. Вам надо набираться сил, Элиза, иначе вы никогда не встанете с постели.
Элиза ничего подобного не хотела. Леон вряд ли стал бы ее дожидаться, если бы она, оказалась прикованной к постели. Разумеется, и речи быть не может об утомительных долгих прогулках, а тем более о соколиной охоте. Кровать пока что оставалась для Элизы добрым прибежищем, и она намеревалась пребывать в этом прибежище по возможности дольше.
— Леон уехал вчера поздно вечером, после того, как лихорадка прекратилась. Он скоро приедет сюда повидаться с вами.
От такой перспективы у Элизы задрожала нижняя губа. Она чувствовала себя недостаточно сильной для того, чтобы выдерживать обязывающее присутствие Леона. Мариетта, не догадываясь об истинной причине ее волнения и решив, что Элиза старается удержать слезы досады, поспешила отвернуться — на сердце у нее было тяжело. Элиза выглядела такой беспомощной! Прямо как малый ребенок. Как она перенесет удар, который они с Леоном вынуждены ей нанести? Мариетта налила в рюмку лекарство, и Элиза послушно выпила его, поморщившись от неприятного вкуса.
Мариетта огляделась в поисках стакана для воды, но ни одного не обнаружила.
— Моя горничная унесла стакан и кувшин с собой, чтобы набрать воды, — пожаловалась Элиза в ответ на вопрос Мариетты. — Унесла, но так до сих пор и не принесла.
— В таком случае я пойду и принесу и то и другое, — сказала Мариетта. — А когда приеду к вам в следующий раз, привезу сок из черной смородины.
В доме было тихо. Мариетта, спускаясь по лестнице, не встретила никого. Экономка, забыв на время о своих обязанностях, присоединилась в кухне к компании служанок, которые оживленно обсуждали чудесное выздоровление своей госпожи. Из-за одной из закрытых дверей до Мариетты четко донеслись слова аббата:
— То, что вы говорите, просто чудовищно.
— Ничего подобного. — Голос у Леона был усталым, но твердым. — Чудовищным с моей стороны было бы жениться на мадам Сент-Бев, в то время как я полюбил другую.
— В то время как вы вообразили, что любите другую, — резко возразил священник. — Вы знали и любили мадам Сент-Бев шесть лет, сын мой. Шесть лет она жила вашим обещанием вернуться. Эта история была широко известна! Ваша взаимная любовь стала легендой, похожей на те, которые воспевают трубадуры в Тулузе. И вы намерены опозорить эту женщину, унизить ее, разбить ей сердце? Женщину, которая не сделала вам ничего плохого, ничем не заслужила подобное обращение? Женщину, столь кроткую и добрую, что даже ее служанки называют ее святой? Нарушив такое обязательство, поддавшись недолговечному влечению страсти, вы лишь обречете себя на несчастье и навлечете на себя гнев Господа, ибо даже его бесконечное милосердие не потерпит подобного поведения. Мадам Сент-Бев никогда не отличалась крепким здоровьем. Сейчас она слаба сверх меры и еще долго не оправится после тяжелой болезни. Она нуждается в вашей заботе, в вашей защите. В любви, которую вы свято ей обещали.
Мариетта больше не могла слушать. Она не пошла в кухню за стаканом и водой, а вышла во двор на солнышко. Маленький аббат совершенно прав. Они с Леоном никогда не будут чувствовать себя счастливыми, зная, что Элиза находится всего в нескольких милях от них, что она одинока и что сердце ее разбито.