— И вот что еще передайте своим владыкам: по их вине упущен благословенный случай. Другой такой, может быть, никогда не представится в будущем. Разве не видят они, что все сильней и сильней становится Компания? Вместе мы могли бы навсегда изгнать ангрезов. Стремясь погубить Майсур, низам и Нана копают могилы для самих себя. Ступайте!
Вакили ушли, и разом заговорили молчавшие до сих пор приближенные:
— Хазрат! Ты объявил им войну!
— В добрый час! Хватит им совать носы в чужую казну!
— Кошке всегда снятся жилы, а низаму — чужие земли!
Однако все смолкли, когда, испрашивая разрешение говорить, поднял руку Пурнайя.
— Хазрат! Гнев твой справедлив. И все мы готовы проучить Нану и низама за нанесенное тебе оскорбление. Но к новой войне следовало бы лучше подготовиться. Вместо палаяккаров Междуречья, которых усмиряют сейчас твои полководцы, на Майсур налетит целая туча сильных маратхских сардаров. У них теперь есть для этого отличный предлог...
Типу уже успокоился. Брахман был прав.
— Мне противна сама мысль о новой войне. Но как ее избежать? Нана подстрекает палаяккаров Междуречья. Уступишь Нане еще раз — придется уступать без конца. Низама в счет не беру, он труслив, как шакал...
Нет, не видать Майсуру желанной передышки! Типу и его вазиры чувствовали, что близятся новые испытания.
— Стрела пущена, хазрат! — заключил Пурнайя.
— Да. Жалеть не о чем.
Справедлив был гнев правителя Майсура. Однако готовый сразиться с наглыми соседями, он искал союзников и не находил их. Могучие властелины Турции и Ирана далеко, а маратхи и хайдарабадцы — рядом. Франки из союзников успели превратиться в тайных врагов. Лишившись права беспошлинно торговать кардамоном и перцем на Малабаре, они вместе с ангрезами поднимают сейчас кодагу и наиров. Хорошо еще, что Нана игнорирует франков, считая их тайными союзниками Майсура. А Компания? Будет ли она соблюдать нейтралитет в случае новой войны?
Разум и простое чувство осторожности в конце концов возобладали. Вскоре в Пуну отправился майсур ский вакиль. Он вез дань подковы и подарки — заморские диковинки, которых немало досталось майсурцам в последнюю войну с ангрезами. Посланы были диковинки не без тайного умысла. Пускай поостынут горячие головы в Пуне. Гляди, Нана, и знай силу Майсура!
Но не с низамом и маратхами пришлось вскоре скрестить меч Типу...
В лесах Курга
Осенью 1785 года начали поступать тревожные вести с западной границы. Фаудждар Курга слал с джасусами донесения, что кодагу завалили тропу долга и преданности шипами и колючками непослушания. Меркара — столица страны — осаждена. В крепости не хватает воды и продовольствия, и в ожидании нового приступа сипаи даже днем не покидают ее стен...
Вольнолюбивые раджи и махараджи Курга никак не желали подчиняться правительству Майсура. А тут еще их подталкивали к бунту бомбейское правительство и франки. Кодагу издревле были великолепными воинами. В военном походе, в поле или на празднике они никогда не расстаются с ружьями и широкими боевыми ножами «киркутти». Им не новость меряться силами с суровой природой своей родины, хищными зверями и слонами. Невест им приходится добывать в жестоких схватках с соперниками.
Кург давал казне большие доходы от торговли перцем, кардамоном, лесом и слонами. Но самое главное — от него до Шрирангапаттинама всего несколько дневных переходов. Кург — словно пистолет, приложенный к виску Майсура. И пистолет этот в руках у ангрезов и франков...
Типу забеспокоился. Приходилось снова идти походом на непокорную страну, усмиренную лишь нынешней весной. И как раз в то время, когда с севера того и гляди хлынут неисчислимые орды маратхов и хайдарабадцев!
Возле Султан-Петтаха — нового военного городка к западу от столицы, уже давно был разбит большой зеленый шатер, над которым развевались знамена с изображениями тигров и слонов. Кругом шатра ульем гудел военный лагерь. Из Бангалура, Савандурги, Читталдруга и других крепостей прибывали запыленные отряды сипаев.
Первым двинулся в Кург сипахдар Зайн уль-Абедин Шастри. Он вел несколько тысяч сипаев и большой обоз с продовольствием для голодного гарнизона Меркары. Однако дойти до Меркары ему не удалось. Возле самой столицы Курга на него навалились тысяч пять кодагу и так крепко потрепали его отряд, что он спешно вернулся к горному проходу, которым вступил в Кург, и засел в крепости Беттанур.
Харкара, который привез в Шрирангапаттинам эту тревожную новость, едва ушел от преследовавших его кодагу. Он был ранен в голову, а верблюд его качался от усталости. Звонкие бубенчики, которые подвешивают на верблюжьих ногах, чтобы отгонять с дороги тигров и змей, пропали где-то в дороге, и харкаре даже некогда было их искать.