Гонец из Мадраса
В самом начале декабря 1782 года по дороге на Читтур со стороны Мадраса брел одинокий путник, гоня перед собой пару быков. Темнолицый, с гривой тронутых сединой волос, он ничем не отличался от странников и пилигримов, которых всегда множество на дорогах Декана. Лишь могучее сложение и сабля у пояса выдавали в нем воина. Он походил на ветерана сипая[7], который после долгой службы в армии какого-нибудь деканского владыки возвращается в родную деревню.
На спине у одного быка болталась торба с нехитрым скарбом хозяина. Усталые животные едва шли, низко опустив головы с выкрашенными охрой рогами. Хозяин тоже устал, и ему тяжелее обычного казались сабля и длинная бамбуковая палка.
Солнце уже начинало клониться к западу. Вершины далеких горных цепей окрасились в сине-фиолетовый цвет.
— Чало, бете![8] — покрикивал путник на быков и колол их острым концом палки или крутил им хвосты. Быки нехотя убыстряли ход, почти бежали, отчего начинали громко звенеть подвешенные у них на шее колокольчики, но вскоре снова переходили на прежний тяжелый шаг.
Где-то неподалеку разместился военный лагерь. На отдаленных холмах маячили конные дозоры. По обе стороны дороги в поле маршировали сипаи — в белой форме и таких же белых тюрбанах. На всех были пояса с перекинутыми через плечо кожаными ремнями, которые поддерживали сумки с боевым припасом. Некоторыми отрядами командовали французские унтер-офицеры. Их голубые брюки и красные мундиры резко выделялись среди одетых в белое сипаев. Французы посвящали сипаев в таинства европейского военного строя, учили их ходить в штыковые атаки; команды на персидском языке перемежались крепкими галльскими выражениями.
Путник зорко наблюдал за всем, что происходило вокруг. Вдруг он услышал цоканье множества копыт и заливистое ржание, и из-за соседнего холма появился большой конный отряд. Щетинясь длинными пиками, колонна всадников стремительно двигалась прямо на восток. В голове колонны развевалось зеленое знамя.
— Знамя Хайдара Али! — пробормотал путник. — Они направляются к Мадрасу...
Путник невольно схватился за саблю, но тотчас же отдернул руку, увидав, что слева к нему скачут совары[9] боевого охранения. Их командир круто осадил коня.
— Кто ты и откуда? — спросил он.
— Я бывший сипай наваба[10] Мухаммада Али. Ушел со службы и иду наниматься к Хайдару Али, — сказал ветеран. — А быков хочу продать на базаре. Скажи, далеко ли до лагеря?
Командир оглядел мощную фигуру ветерана и не спеша ответил:
— Полтора коса[11], не больше. Сдается мне — ты хороший воин. Поступай ко мне в отряд. Я дам тебе доброго коня и положу хорошее жалованье. У меня не хватает соваров.
— Спасибо, хан! — сложив на груди руки, отвечал путник. — Но я уже договорился с одним джукдаром[12] Хайдара Али. И я держу свое слово...
— Ну, гляди...
С этими словами командир поправил на плече небольшой круглый щит, подтянул пояс с заткнутыми за него пистолетами и махнул рукой. Отряд взял с места в карьер, догоняя ушедшую колонну.
— Пронесло! — выдохнул с облегчением путник. — Слава тебе, святой Ранга! Хуже нет оказаться одному в открытом поле. Видно со всех сторон, как цаплю на болоте...
С недоброй усмешкой ветеран долго глядел вслед отряду.
— Нет, хан! Я тебе не слуга, и не горстку монет получу я за свою службу. Э, чало, чало! — вновь заторопил он быков.
На повороте дороги ветеран увидел, наконец, лагерь. С самого края, чуть в стороне от дороги, расположились батареи. Ровными рядами выстроились пушки и двуколки с боеприпасами. Тут же лежали крупные быки серой масти. Часть пушкарей возилась у орудий, остальные сидели на корточках вокруг костров, помешивая палочками варево в котелках. А дальше, то прячась под кронами могучих деревьев, то четко вырисовываясь на открытых местах, бесконечными рядами стояли палатки. Среди них выделялись своими размерами шатры военачальников. Они были разукрашены голубыми, красными и синими полосами, а над их полотняными куполами реяли на ветру клинообразные алые полотнища с зеленой окантовкой и бахромой. Возле этих шатров гуще был дым походных кухонь и больше сновало народу.
Вдалеке, в самом центре лагеря, высился огромный зеленый шатер с государственным знаменем Майсура.
— Вот ты где, могучий Хайдар! — невольно вырвалось у путника.
Быки прибавили шагу, почуяв запахи базара — неотъемлемой части каждого военного лагеря в Индии. Путник шел следом за ними, а навстречу ему с базара шли и шли совары и сипаи, слуги и водоносы с полными бурдюками, крестьяне окрестных деревень. На все лады расхваливали свой товар горластые продавцы всяческой снеди: круглые подносы они несли на головах. Приминая пыль тяжелыми колесами и отчаянно скрипя, ползли среди разноязыкой толпы неуклюжие арбы.