— Помнит хазрат о своих солдатах!
— Слово держит...
— Давно не платит налогов твоя деревня, Рамасвами?
— Третий год, братцы, — отвечал сияющий тамил. — У нас с хазратом крепкий уговор. Деревенские за меня день и ночь молятся.
Между тем вернулись с другого берега лодки. Подана была команда садиться. Сипаи заходили по колено в воду, осторожно перекидывали ноги через борта кожаных лодок и опускались на корточки. Мушкеты они держали между коленей, штыком в небо. Саперы, кряхтя, начали отталкивать лодки от берега.
— Хорошую трепку зададим негодяям маратхам, — поглядывая на реку, сказал Рамасвами.
На тамила неодобрительно поглядел сосед-ветеран.
— Что зря ругаешь маратхов!
— Как зря? — удивился Рамасвами. — Видел, что они вытворяют в здешних деревнях? У меня один старик из памяти не выходит. Выпытывали у него, где он спрятал деньги. Держали у него под носом горшок с жаром до тех пор, пока у бедняги не лопнули легкие. Негодяи и есть!
— Так то были пиндари. А маратхи честный и смелый народ.
— А кто же тогда пиндари?
— Негодяи со всего Декана: у кого есть конь и сабля, но нет ни капли совести. Вот кто такие пиндари. Так что, хоть ты и отличился — напраслины на маратхов не возводи...
Лодка мягко толкнулась в камни. Сипаи начали выходить на берег. Вскинув мушкет на плечо, Рамасвами сказал ветерану:
— Может, ты и прав, отец. Но сейчас война, и рассуждать некогда. Должны мы прогнать сардаров. Иначе спалят они мою деревню и все наши труды пойдут прахом. А мы и так настрадались в Карнатике.
Кушуны, переправившиеся на северный берег, немедленно двинулись в глубь Междуречья. К вечеру подошли к деревне, где расположился на ночлег отряд вражеской кавалерии. Слишком понадеялись на Тунгабхадру маратхские дозоры! Майсурцы без раздумий ударили по изумленному неприятелю. Много вражеских кавалеристов полегло под штыками сипаев и саблями соваров. Победители захватили семьсот верховых коней и несколько верблюдов с наккарами.
Рамасвами опять отличился. Он с торжеством прибыл в лагерь на слоне сбежавшего сардара...
А на Тунгабхадре вовсю шла переправа. Между берегами сновали лодки. Оказавшись на северном берегу, сипаи тут же брались за веревки и тянули на свою сторону плоты с легкими пушками, снаряжением и арбами. Тяжелые орудия перетаскивали прямо по дну. Слоны налегали на постромки, струнами натягивая канаты. И пушки, похожие на сказочных речных чудовищ, медленно выползали на берег.
Типу был недоволен. Слишком много войск остается на южном берегу. С часу на час могут нагрянуть главные силы маратхов. Дело тогда кончится бедой...
— Как ускорить переправу? — обратился он к приближенным. — Что еще можно сделать?
Гази Хан, после некоторого раздумья, сказал:
— В старину махараджи Виджаянагара переправлялись через реки с. помощью слоновьих мостов. Попробуй, хазрат. Может, что и выйдет...
Совет многоопытного старика пришелся кстати. Махауты взвалили на слонов большие кипы рисовой соломы и, загнав животных в воду, выстроили их в линию поперек реки. Соломенные кипы плотно сомкнулись. Слоны стояли неподвижно, а по их спинам валом валила на другой берег пехота. Солдаты-франки из корпуса Лалли скалили зубы:
— Чем не парижский мост! Даром что из соломы...
Опоздал Харипант — главнокомандующий маратхов. Когда он прибыл к броду, Типу уже закончил переправу и прочно окопался на северном берегу. Пришлось Харипанту стать лагерем по соседству. Пехоты у него почти не было, а конница смертельно боялась окопов и засек.
Но Типу не собирался отсиживаться. Вскоре вся его кавалерия и четыре кушуна с пушками двинулись на север. При виде майсурцев будто ветром сдуло с окрестных холмов маратхские конные дозоры. Они стремительно унеслись к главному лагерю, и там загудели барабаны и запели трубы. Подобно реке в половодье, заливающей равнины, с севера грозными тучами стала надвигаться маратхская конница...
Типу тщательно выбрал поле для сражения. Тыл его прикрывал каменистый, полный валунов и редких деревьев берег Тунгабхадры. Здесь каждый его сипай стоил троих всадников. На высоком холме слуги разбили шатер. Отсюда Типу мог хорошо видеть ход сражения. У подножия холма выстроилась его регулярная кавалерия. Дальше — пестрые джуки луути-вала. Справа в лощине тайно сосредоточилась пехота вперемежку с артиллерией и ракетчиками.
Противник держался на расстоянии. Огромные массы маратхской кавалерии находились в непрерывном движении. Среди них неторопливо плыли слоны. На слонах под алыми знаменами сидели в хоудахах сардары. Рядом со слонами важно переступали верблюды с наккарами.