Джеймс усмехнулся. Какой там орел бедняга Томми! Что ни день, аптекарь клянет его за рассыпанные порошки и разбитые бутылки, а то гоняется за ним по улице с тростью...
— В Индии, парень, весело, — продолжал капитан. — Там сейчас война. Например, идет в атаку батальон. Впереди — знамя, барабанщики. За ними оркестр — играет гренадерский марш. Кругом пули, ядра. А солдатам на них наплевать. Добрались до врага... Ура! И в штыковую!
Воодушевленный собственным красноречием, бравый капитан смахнул со стола объедки, поднял к желтым усам кружку и единым духом ополовинил ее.
— Ну как, решил? — спросил он.
А Томми, конопатый ирландец с шапкой рыжих волос, только икал, таращил глаза на собеседника и бессмысленно улыбался. У него кружилась голова от рома, которым его почти насильно потчевал капитан.
— Да я бы... Да вот хозяин... — тянул он.
— Плюнь на хозяина! — напирал Монней. — Вернешься из Индии богачом. Шикарно разоденешься, возьмешь в руки тросточку да и закатишься в аптеку. У хозяина — глаза на лоб. Согнет он толстую шею: «Добрый день, мистер О’Брайен! Чего изволите»? А ты, значит, зажимаешь нос раздушенным платком и делаешь вид, будто тебя тошнит от аптечной вони. Каково, а?
Моннею так понравилась картина будущего благополучия Томми, созданная его небогатой солдатской фантазией, что он затрясся от хохота, отчего лысина и большой с кровяными прожилками нос капитана еще больше побагровели.
Откашлявшись и отплевавшись, Монней открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, но осекся на полуслове. Томми клюнул носом в стол и норовил поудобней приладиться щекой на грязных досках...
— Э, постой, парень! — просипел капитан.
По его знаку из-за печки у задних дверей вылезли двое верзил с испитыми рожами. Один из них, схватив Томми за вихор, хлопнул его лбом об стол. А капитан вытащил из-за пазухи мятую бумагу, развернул ее, сунул в руку Томми перо и рявкнул:
— Подписывай, сукин сын!
Ирландец решительно ничего не соображал. Он кое-как накарябал на бумаге свое имя, и верзилы тут же поволокли его к задней двери — отсыпаться под замком.
Когда ноги Томми скрылись за дверью, капитан с довольным видом снова взялся за кружку. Джеймс решил: пора. Он отправил в рот последний кусок пудинга, поглядел еще раз на заросшую седой щетиной физиономию Моннея и поднялся из-за стола.
— А где служить, сэр? В Бомбее? — спросил он, опускаясь на скамью, с которой только что стащили ирландца.
— Ясное дело, в Бомбее, — ответил слегка опешивший вербовщик. — Или, может, в Мадрасе. А ты кто такой?
— Джеймс Батлер.
— Тебе сколько лет?
— Шестнадцать.
Капитан ощупал глазами фигуру юноши. Товар был явно не первого сорта: парень тощ и слабосилен, лицо бледное, правое плечо чуть выше левого. За таких платят меньше. Но что поделаешь, самых крепких парней почти силой забирают в королевские армию и флот!
— Сразу видно, что молодец! — похвалил капитан. Он потянулся через стол и потрепал Джеймса по плечу. — Будешь служить в Индии королю и отечеству. Компания платит солдатам так, будто они принцы. А удалось взять вражеский город — все твое...
— Уговаривать меня нечего, сэр, — сказал Джеймс. — Я согласен ехать в Бомбей.
— Ну и отлично!
Капитан отодвинул кружку и принялся рыться за пазухой. Он спешил — как бы не передумал парень! Но Джеймс не собирался менять своего решения.
От крепкого пинка с треском распахнулась дверь, и вместе с клубами холодного воздуха в кабачок ввалилась очередная подгулявшая компания. Посетители «Золотого льва» — матросы с военных и торговых кораблей, докеры, солдаты и просто бродяги — горланили песни, ссорились, дрались и тут же мирились.
Джеймс Батлер старательно вывел свое имя на контракте, становясь отныне рекрутом войск благородной Ост-Индской компании...
Через две недели Джеймс с командой рекрутов уныло плелся под дождем к военному порту. По обеим сторонам команды шли пожилые солдаты-конвоиры в форме войск Компании. Вид у рекрутов был неважный. Лица худые и землистые. Одеты во что попало, на ногах почти у всех опорки. На целых сто ярдов разносились ароматы прелого тряпья, немытого тела, табака и вина...
Заметив пухлого господина, который неожиданно вынырнул из соседней улицы, Джеймс толкнул в спину ирландца:
— Томми, хозяин!
Томми испуганно охнул. Он попытался было спрятаться за своими соседями, но аптекарь был уже рядом:
— Так ты отблагодарил меня и мою жену! — накинулся он на Томми. — Я принял вас с матерью, как добрых людей! Взял на работу, задаток хороший дал! А ты удирать, неблагодарная ирландская скотина!