Сердце бешено колотится, желудок сжимается. Я не понимаю, как мне удалось привлечь его внимание.
— Кто нарисовал эти изображения? — я кашляю, находя иллюстрации с изображением секс-клуба, затем леса, продолжая переворачивать страницы. Даже стоя на коленях в клетке, я разобрала неясную фигуру приемного брата. — Ты здесь вроде как признаешься в нескольких преступлениях, — поднимаю глаза, и Лев качает головой.
— Я попросил своего татуировщика нарисовать это для меня. Мы можем доверять ему. Так что мы в безопасности.
— Ему повезло, — усмехаюсь я. Мои щеки горят от осознания того, что кто-то другой узнал о нашей жизни, о том, как мы познакомились.
Я выгляжу красивой, как женщина, сексуальной, но уязвимой, а не бездомной и неухоженной. Он видит меня такой? Переворачиваю страницу назад и провожу пальцем по изображению, где лежу лицом в грязи, а Лев прижимает меня к земле. Мой желудок дрожит, и я облизываю губы, сердце колотится в быстром, возбужденном ритме. Я хочу вернуться в лес.
— Ты идеально подходишь мне, Айви. Разве ты не видишь, как важна для меня?
— Я... да, теперь я понимаю, — судорожно сглатываю. Он любит меня.
— Не волнуйся, я сам напечатал и сделал книгу. Купил оборудование и смотрел YouTube, — подтверждает Лев, смеясь, когда я улыбаюсь. Его палец пробегает по следующему предложению: — «Он хотел, чтобы это было ненастоящим, но она украла его сердце», — хрипло говорит он.
— Ты украл и у меня, — тихо признаюсь я.
Лев целует меня в макушку и перелистывает на последние две страницы. Это мы в поместье его отца, а потом только я и он, наедине. Лев сжимает мои волосы, и я начинаю дышать чаще, глядя на свое изображение на кровати и с полосатым предметом в его руке. Я поднимаю книгу, нахмурившись, разглядывая ее.
— Ложись на кровать, Айви, — он убирает книгу, и я сглатываю, когда достает фаллоимитатор, в красно-белую полоску, с загнутым концом.
Рождественский леденец.
Большой, не такой, как у него, но все же достаточно большой, чтобы заставить меня нервничать.
Облизывая губы, я смотрю на фаллоимитатор, затем на него.
— Технически, это два подарка.
— Нет, это для меня. Раздевайся и ложись на кровать, — говорит он, снимая одежду и подходит ко мне. — Соси, — я смотрю на его член, потом на леденец. — И то, и другое, принцесса. Затем, я хочу, чтобы ты встала на четвереньки.
Игрушка прохладная и гладкая, как стекло, по сравнению с жаром и тяжестью его члена. Я облизываю оба, по очереди, наслаждаясь тем, как он стонет, прежде чем поворачиваюсь и встаю на четвереньки.
— Черт возьми, Айви, ты промокла насквозь.
Я знаю, что это так. Не могу дождаться того, что должно произойти.
Он выпрямляется и погружается глубоко, ругаясь, пока я изо всех сил пытаюсь взять его.
Чувствую прохладное прикосновение игрушки к заднему входу и шепчу: — Лев. Я не знаю, смогу ли.
— Всегда так чертовски строга к себе. Я знаю, ты сможешь это вынести. Это тело было создано для греха, — выдыхает он, вдавливая игрушку внутрь. Я потею, но отталкиваюсь. Чувствую себя такой наполненной. Но ощущения, охватывающие мое тело, восхитительны. Моя кожа кажется живой и слишком тугой. Киска трепещет вокруг него, и я вскрикиваю от удовольствия, когда он вводит игрушку.
— Черт, Айви. Продолжай делать это, принцесса. Тебе так чертовски хорошо рядом со мной.
— Это слишком.
— Почти готово, принцесса, — изогнутая головка прижимается к моему позвоночнику, и я громко стону. — Да. Я чувствую это, черт возьми, — шипит Лев, содрогаясь позади меня.
— Я тоже. Я чувствую тебя везде. О боже, пожалуйста.
— Ты любишь меня, маленькая воровка? — Лев качается, сжимает мои бедра и снова входит в меня. Игрушка усиливает ощущение того, как он наполняет меня.
— Да, очень, больше всего на свете.
— Черт возьми, я тоже, принцесса. Я тоже тебя люблю, — следующий толчок становится жестче, напористее, и я кричу от этого ощущения. — Да, кричи для меня. Кричи на весь этот гребаный дом.
И я кричу. К тому времени, как Лев вытаскивает игрушку и опускается рядом со мной, у меня саднит в горле.
— Может быть, в следующий раз ты сможешь засунуть свой член мне в задницу, — шепчу я, тяжело дыша.
— Черт возьми, я тебя не заслуживаю, — ухмыляется Лев и убирает мои влажные волосы с лица. Он перекатывается и возвышается надо мной. — Но я не собираюсь ждать до следующего Рождества. Я дам тебе день на восстановление, и все.
Поджимаю губы. Его пальцы переплетаются с моими и удерживают их над моей головой.
— В лесу?
— Господи, Айви, твою мать. Да, в лесу, — рычит он, входя в меня.
— Еще один рождественский подарок?
— Да, принцесса. Еще один, — он скользит обратно, и мой рот приоткрывается. Не думаю, что когда-нибудь привыкну к его размерам. — Хотя, на данный момент, не уверен, кто кому дарит подарки.
Он стонет.
Я прикусываю губу и пожимаю плечами.
— Пока ты преследуешь меня, а потом забираешь домой, мне все равно.
Он входит глубоко, заставляя меня задыхаться.
— Это всегда буду только я. Больше никаких разговоров. Позволь мне любить тебя, прежде чем мы вернемся в домой, — его толчки становятся медленными, глубокими, отчего мои ноги сжимаются, чтобы прижать его к себе. Когда его губы находят мои, я отчаянно целую, вкладывая в поцелуй все свои эмоции.
— Я действительно рада, что украла у тебя, — вздрагиваю, когда Лев медленно входит в меня, его губы скользят по моей челюсти, растягиваясь в улыбке.
— Я тоже, маленькая воровка, я тоже.
Конец.