6 глава
Мина
Зеркала не лгут. Они могут поднять самооценку, но также могут быть жестокими и грубыми.
Зеркало в ванной Льва было мерзкой стервой.
Оно показывало каждую рану, каждую неровность кожи и каждую выпирающую кость так, что это шокировало даже меня. Зато мои волосы были чистыми и я, возможно, пахла как мужчина, но неприятный запах пропал. Я вымыла лицо дочиста, оно стало приятного оттенка розового, трехдневный макияж исчез с лица и ресниц, что было просто отлично.
Пришло время выбираться из ванной, и я быстро поняла, что у меня не было одежды. Я немного приоткрыла дверь и высунула голову, выпустив пар из помещения.
— Лев?
Он вошел в комнату и, смущенная своей наготой, я захлопнула дверь. Он легонько постучал.
— Мина?
— Эй, — начала я. Я смотрела на дверь, нервно скручивая пальцы. — Приветик, — я закатила глаза на свое глупое поведение и сделала глубокий вдох. — Я тут поняла, что у меня совсем одежды нет и... — я с трудом сглотнула комок в горле и тихо продолжила: — Мне нужна одежда.
Он долго не отвечал, но затем вновь постучал.
— У меня нет женской одежды, но думаю, вот это подойдет на ночь.
Я приоткрыла дверь, прячась за ней, и его огромная рука просунулась в щелку. В его руке была белая рубашка. Поблагодарив его, я ее взяла. Я надела ее и застегнула пуговки. Все это навеяло грусть. Когда-то у меня были изгибы, которые могли прекрасно заполнить рубашку. Она была похожа на простыню на мне. Я посмотрела вниз на свои ноги и задалась вопросом, почему я думала, что тот излишек веса, который раньше у меня был, казался тогда неправильным. Было очень печально видеть, как торчат коленки под бледной кожей.
Я чувствовала себя безобразной.
Когда я выдохнула и выпрямилась, то практически проглотила язык. Мои крошечные груди дерзко торчали, и соски были видны сквозь тонкий материал.
Ох, черт, нет.
Я посмотрела вниз и заметила, что темный треугольничек тоже был виден между моими бедрами.
Ум... дважды черт.
Я подошла к двери и тихо позвала его:
— Прости, Лев?
Через секунду он был тут как тут.
— Проблема?
— Я вот тут хотела поинтересоваться, а нет ли у тебя рубашки потемнее?
Он помолчал с секунду, а потом выдал:
— У тебя есть цветовые предпочтения?
Сегодня — да, черт подери.
Я осознала, что слишком требовательна, но не хотела, чтобы он видел меня такой.
— Прости, все нормально. Я что-нибудь придумаю сама, — и отчаянно добавила: — Прости.
Схватившись за голову, я мысленно толкнула себе подбадривающую речь.
«Этот мужчина был чрезмерно добр к тебе сегодня, Мина. За несколько часов он дал тебе то, о чем ты могла лишь мечтать. Не будь неблагодарной».
Послышался тихий стук в дверь, затем она приоткрылась на несколько сантиметров. Его рука просунулась в щелку, держа что-то темное. Я взяла это и дверь закрылась. Я приподняла вещь.
Это была черная рубашка.
Напряжение, которое я и не знала, сводило мои внутренности, испарилось, когда я от облегчения тихонько засмеялась. Я крикнула:
— Спасибо
Он тихо ответил:
— Всегда пожалуйста, мышка.
Я переоделась, взяв в руку белую рубашку, когда вышла из ванной. Свет был выключен, но Лев включил пару светильников: один возле дивана, который сейчас был расправлен и превращен в кровать, и второй на столике рядом с кроватью.
Мои глаза расширились, когда я увидела Льва, который стоял спиной ко мне.
Своей обнаженной спиной ко мне.
Ох, боже мой. Какая у него мускулистая обнаженная спина.
Он повернулся на мой вздох. Несмотря на то, что на нем еще были штаны, он снял ботинки и носки, оставляя свои огромные стопы обнаженными. Опустив пылающее лицо, я рванула к кровати и легла на нее, накрыв себя по грудь тяжелым одеялом.
Он внимательно наблюдал за мной, рассматривая мое лицо. Его глаза будто разбирали меня частичка за частичкой, и это нервировало. Неловкость вынудила меня избегать зрительного контакта с ним. Тишина окружала нас, но затем он начал тихо говорить:
— Тебе не нравится, когда люди видят тебя.
Я встретилась с ним взглядом.
— Прости... что?
Его взгляд всматривался в мое посвежевшее лицо.
— Ты не можешь спрятаться за макияжем. Можешь, конечно, попытаться, но тебе не удастся. Не со мной, — он помолчал, а затем добавил: — Я вижу тебя.
Это было не совсем то, что сказал бы обычный человек. Это было безжалостно и расчетливо и очень похоже, будто он не понимал, что его слова ставили меня в неловкое положение. Или как будто ему было плевать.
Но я видела, что это было не так. Он сказал это достаточно осторожно, чтобы не напугать меня. Он сказал то, что видел, вот и всё.