Я внимательно подобрала слова, и медленно произнесла:
— На улице любая маска хороша.
Мужчина сел на диван-кровать, подвинувшись и вытянув ноги перед собой. Скрестил руки на своей широкой груди.
— Маски не подходят людям с твоим лицом.
— Моим лицом? — нахмурившись, спросила я. Я знала, что не была ослепительно красивой, но все же считала, что не была отталкивающей.
Лев начал объяснять, и мое сердце пропустило удар:
— Такое лицо, как у тебя, сбивает мужчин с ног, — он наклонил голову набок, чтобы посмотреть на меня с нового угла. — Такое лицо, как у тебя, вырезают в статуе, на века запечатлев в камне, чтобы мир видел его через года. — Он глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул: — Ты... воплощение искусства.
По моей коже побежали мурашки, а румянец прокрался вверх по шее. Мои губы приоткрылись, а уши начали гореть.
Что он, черт побери, только что сказал?
— Я бы хотел побольше узнать о тебе, Мина, но уже поздно, а у меня рано утром назначена встреча.
Мне стало интересно, оставит ли он меня одну в доме или возьмет с собой.
Лев забрался под покрывало и выключил свою лампу. Я услышала шелест и поняла, что он ждал, когда укроется, чтобы снять свои штаны, которые упали с глухим шуршанием на пол. Я была уверена, что это было сделано больше для меня, чем для него самого. В конце концов, он без проблем снял рубашку передо мной.
Такой маленький жест изменил мое поведение. Часть моей напряженности испарилась. Он на самом деле казался милым парнем. Но все же я не знала этого человека, и после всего, что он сделал для меня, мой разум предостерегал меня на его счет. Как ни крути, ни один человек не мог быть таким бескорыстным.
Найдя переключатель, я выключила лампу возле кровати и удобнее устроилась на ней. Она была такой теплой и удобной, что я хотела зарыдать. У меня не было кровати много месяцев.
Мои веки начали тяжелеть, и я медленно моргнула. И каким-то образом слова без позволения выскользнули из моего рта:
— Лев? — Он сонно буркнул в ответ. — Если ты попытаешь пробраться ночью ко мне в постель, я буду кричать, а кричу я очень громко.
Казалось, его это позабавило, и он ответил:
— Ага, но Мина... — он выдержал паузу для пущего эффекта. — Кто тебя здесь услышит?
***
Наступило утро и, как почти каждый день, я проснулась с восходом солнца.
Я не спала так хорошо, с тех пор как... ну... да никогда. Я чувствовала себя отдохнувшей и обновленной. Я, казалось, не могла найти в себе силы, чтобы покинуть теплую постель, но уборная так и призывала меня к себе. Я подумала о том, чтобы разбудить Льва и спросить, где у него туалет, поскольку в ванной смежной со спальней, его не было, но решила не делать этого. Я не хотела доставлять проблем.
Я бесшумно стянула с себя одеяло, выскользнула из кровати и на носочках прошла к двери. Нажала на ручку, но она не дернулась. Нахмурившись, я посмотрела вниз и увидела ключ.
Почему эта дверь заперта изнутри?
У меня не было времени, чтобы обдумать это. Я осторожно повернула ключ и услышала щелчок, и к счастью дверь открылась без скрипа. Я незаметно выбралась наружу.
Тихонько прошла дальше по коридору, пробуя открыть по дороге двери. Первые две были заперты. На третьей мне повезло. Комната оказалась как раз нужной мне, и я не торопясь сделала свои дела, наслаждаясь одиночеством.
Во время проживания на улице, я привыкла к одиночеству. И казалось странным находиться рядом с людьми. Я решила, что быстро привыкну к этому, поскольку иду работать в баре, подавать людям напитки. Бармены должны быть общительными, и я мысленно поклялась, что постараюсь изо всех мил не быть нелепой.
Я смыла, помыла руки и затем открыла дверь, и взвизгнула. Громко.
Там стоял Лев лишь в паре серых боксеров, облокотившись на стену, и сонно моргал глазами.
Схватившись за сердце, я выдохнула:
— Мне нужно было в туалет.
Его голос был хриплым ото сна, он пробормотал:
— Ясно.
Мои щеки начали пылать.
— Ты не показал мне вчера вечером, где туалет.
Он вновь моргнул.
— Это я уже понял.
Мои ладони начали потеть. Выпучив глаза, я выпалила:
— Я ничего не украла.
Его взгляд бродил по моему одетую в одну лишь рубашку телу.
— Ага, как видно ты ничего не взяла.
Затем мне показалось, что стоит ему напомнить:
— Я оставила твои часы на столешнице в ванной.
Он дернул подбородком в сторону своего запястья... на котором были надеты и крепко застегнуты часы.
— Хорошо, — прошептала я облегченно. Я сглотнула с трудом, затем кивнула. — Хорошо.