— Мне нужен Роман Леонидович. Ваш финдиректор.
— Его нет, — нервно сглотнув, отвечаю я.
Интересно, как он прошёл мимо Михалыча? Посторонних тот не пускает — это точно. А кто он такой тогда, если не посторонний?
Мужчина выпрямляется и степенно смотрит по сторонам. На скулах играют желваки. Он, похоже, чем-то недоволен. Блин… Лучше бы я домой пошла вместе со всеми, а не рекорды свои бить собралась….
Снова вперивает в меня тяжёлый взгляд. На этот раз смотрит не только в глаза, но оглядывает меня до пояса. Хорошо, что ниже я скрыта столешницей. Но и без того очень не по себе.
— А вы… простите кто?
На его губах появляется лёгкая усмешка. Такое впечатление, что в наш кабинет зашёл самый настоящий хищник. И в том, что он опасен — у меня сомнений вообще нет. И сбежать не получится. Он огромный, широкоплечий и стоит между моим столом и выходом, который загораживает своей мощной фигурой. К тому же он высокий: навскидку — метр восемьдесят пять-метр девяносто.
— Лев, — он протягивает мне огромную ладонь. — Вас как зовут?
Поёжившись, смотрю на его руку, и легонько пожимаю её. Тёплая, сильная…
— Олеся… — глядя на него, как кролик на удава, тихонько отвечаю я.
— Что пальцы такие холодные? — усмехнувшись, спрашивает он. — Не холодно же вроде? Любовь не греет?
Чего?… Что за бестактный вопрос?
— Ладно, — он делает шаг к креслу и, развернув, плюхается в него. Достаёт из внутреннего кармана синего пиджака сверкающий металлом тёмно-синий смартфон. Взглянув на меня, прикладывает к уху.
— Алло, — двухсекундная пауза. — Я приехал, тебя нет. Ты со мной шутки шутить вздумал?
Мурашки по коже…
Блин, что происходит-то вообще?
— Рома, не надо юлить, — цедит в трубку незнакомец. — Если ты в течение получаса не появишься здесь, я заберу с собой твою девочку, — насмешливый взгляд в мою сторону.
Что?… Мамочки…
— Какую? Да у тебя тут сотрудница клёвая. Ебабельная такая. И, что приятно, незамужем.
Глава вторая
Закончив разговор, этот нагловатый и бестактный мужик закидывает ногу на ногу и, поворачивается вместе с креслом в мою сторону. Чуть наклонив голову вбок, насмешливо на меня смотрит.
А я совершенно растеряна и испугана. Он кто — бандит? Говоря о "девочке", он же явно говорил обо мне… Что это значит вообще?! Как это "заберёт"?! Я ему что — вещь какая-то, что ли?!
Он хлопает ладонями по бёдрам.
— Ну что ж, — произносит он, чуть щуря глаза. — Раз у нас с вами есть полчаса свободного времени, предлагаю познакомиться поближе.
— У меня нет получаса свободного времени, — справившись со страхом, строго заявляю я. — И вообще — что вы себе позволяете? Почему вы сели на кресло сотрудницы, почему ругаетесь матом, почему…
Подняв ладонь, он совершенно по-хамски осекает меня звуком "Тшшш" и заставляет умолкнуть.
— Олесь, ты что так разволновалась? Релакс. На кресло я сел потому, что так удобнее. И матом я не ругался.
— Ругались, — возражаю я. — Вы сказали матерное слово.
— Обсценная лексика входит в мой вокабуляр, — поиграв желваками, заявляет он. — По той простой причине, что является частью великого и могучего русского языка. Она прекрасно передаёт экспрессию, причём вовсе не обязательно негативно окрашенную. Ты, например, пиздатая. Но это же не значит, что я тебя обругал.
Вскипаю от возмущения. Да что он себе позволяет вообще?! Только его грозный вид и явное физическое преимущество заставляют меня не ругаться с ним, а интеллигентно возразить.
— Во-первых, обругали. Я вам не… — осекаюсь.
Он снова склоняет голову набок и хитро на меня смотрит.
— Не "что"?
— Не то, что вы сказали.
— А, по-моему, как раз именно то, что я сказал. Прям в моём вкусе.
— Послушайте, Лев… — голос у меня дрожит уже, — или как вас там, вы, пожалуйста, перестаньте себя так вести… Вы, знаете ли, не в пабе здесь находитесь и… подобное вызывающее поведение — вовсе не то, что красит мужчину…
— Ты про "во-вторых" не рассказала, — невозмутимо произносит он.
— Во-вторых, — говорю я, — я не понимаю, почему вы решили вот так вот бестактно перейти на "ты". Я вроде как не позволяла себе…
— Ну, если тебе комфортнее, — воспользовавшись моей заминкой, произносит он, — можешь называть меня на "вы". Хочешь, даже по имени-отчеству. Лев Александрович.
— Вот ещё… — тихо говорю я. — Вы меня "девочкой", а я вас — по имени-отчеству? А не много ли чести?
— Да не, — ухмыляется он. — В самый раз.