Рохлин пытался по рации выйти на командующего армией, чтобы объяснить — люди разбросаны, топлива для техники нет, вертолеты поддержки по погодным условиям сидят на аэродромах, в таких условиях соваться в ущелье нельзя… Но кто может отменить приказ самого маршала?
Оставив за себя заместителя, комполка собрал для выполнения операции сводный батальон, который по численности далеко не дотягивал до штатной, слил все остатки имеющегося в части топлива в несколько боевых машин и с этим отрядом двинулся в ущелье. Уже в Коран-о-Муджане выяснилось, что авиация отбомбилась впустую. Рохлин сообщил эту информацию в штаб армии и развернул колонну в обратную сторону. На крутых склонах остатки дизтоплива скатились в заднюю часть баков, и боевые машины пехоты одна за другой начали глохнуть. В этот момент появились душманы и с фланга открыли плотный огонь.
Батальон отбивался как мог, пытаясь не только защитить себя, но и вытащить из-под огня боевые машины.
— Начальнику инженерной службы полка майору Зю-зеву поставил задачу принять все меры для этого, — позже вспоминал Рохлин. — Говорю ему: «Выручай. Представлю к ордену Красного Знамени». А сам вижу — солдаты совсем растеряли боевой дух, прячутся в укрытия и сидят, как мыши. А я хожу и пинаю их ногами: «Вставайте, мать вашу, будете лежать, всех точно перестреляют!». В такой отчаянной ситуации я до этого никогда не был.
Бой шел несколько часов, и стало ясно — технику не спасти. Ее начали жечь из гранатометов, и проходы из ущелья закрылись. Рохлин, управляя боем, был ранен. С докладом, что машины обречены и надо выводить бойцов, к нему подполз майор Зюзев и тут же получил душманскую пулю в голову. Командир полка был в отчаянии, но самообладания не терял. Оценив безвыходность обстановки, принял тяжелое решение — подорвать оставшиеся БМП и отходить. В этом бою подразделение потеряло 12 человек.
Когда Рохлин доложил о результатах рейда, прямо указав, что под давлением приказа повел в ущелье сводный батальон неполного штата, без должного материально-технического обеспечения, без прикрытия авиации и приданных подразделений, в штабе армии это не понравилось. За погибших и сожженные БМП ответственности никто брать на себя не хотел. Началось расследование. Командира полка от должности отстранили. Тогда еще временно. Пошла проверка за проверкой. Каждый пытался обвинить Рохлина в некомпетентности и верхоглядстве, грозили трибуналом. А тут прилетел и маршал. Вызвал Рохлина и тоже спрашивает:
— Как все получилось?
Доведенный до белого каления, Рохлин ответил:
— Как приказали, так и получилось!
В одной из телепрограмм «Совершенно секретно» прямо было сказано, что Рохлин после этой неудачной операции, в которой погибли его солдаты, хотел застрелиться. Его остановили в последний момент и о попытке суицида доложили Соколову. Маршал расценил поступок как проявление малодушия. В результате Рохлина с должности сняли. Направили заместителем командира 191-го отдельного мотострелкового полка в Газни.
Спустя полгода в этой части произошло ЧП. Командир полка, попав в окружение, бросил солдат и один спасся на вертолете. Горе-командира отдали под суд, а через два месяца Рохлина вновь назначили командовать полком. Редчайший случай, но и командующий округом, и командующий армией, и даже маршал Соколов признали за Рохлиным право вернуть эту должность. Более того, подполковник Рохлин был награжден советским и афганским орденами Красного Знамени. Представлялся он и к званию Героя Советского Союза, но документы, как частенько случается с чрезмерно ретивыми офицерами, затерялись. Видимо, откровенный доклад о неудачах рейда в ущелье Коран-о-Муджан в штабах не забыли.
Позже, собирая материалы для публикации о генерале, сотрудник Комитета Госдумы по обороне и военный журналист Андрей Антипов найдет и опубликует письма военачальников, которые дали оценку командирским качествам Рохлина в период его пребывания на афганской земле.
Бывший командующий 40-й армией Герой Советского Союза генерал-полковник Борис Громов напишет: «Факт Вашего снятия с должности командира 860 омсп и последующее назначение командиром 191 омсп, как ни странно, скорее говорят в вашу пользу, так как в то время ошибки руководством признавались редко и болезненно.
Дальнейшее назначение командиром полка в Газни, который находился на отдельном оперативном направлении, говорит о том, что министр обороны более тщательно разобрался в сложившейся тогда ситуации и признал свою ошибку, восстановив вас в должности. Для любого военного человека это истина, которую никто даже не собирается оспаривать…