И у Темяшевых нехорошо – и богат, и знатен, и Горчакову родственник, а дочки его незаконные: умрет Темяшев – выгонят девочек наследники на улицу.
Горит свеча, два старика разговаривают друг с другом о чужих делах и о том, как бы они все, если бы их воля, переделали.
Дела Толстых не плохи: долги по казанскому делу были выплачены после женитьбы на богатой невесте. Есть еще надежды и хлопоты.
Засыпает Федор Иванович. Николай тушит свечку, уходит тихонечко. Засыпают старшие дети.
Утром, когда будут гулять, старшие расскажут о том, что они услышали, младшим. Старшие важничают, говорят непонятно. Так получается, что все кругом неправильно и идет не так, как надо. У всех процессы, и папа судится, только он гордый – не хочет принимать чиновников на дому и посылает им деньги через Фоку в конвертах. Когда господа чиновники приезжают, то папаша к ним не выходит.
Дома очень хорошо.
Но где-то лучше.
Где?
Охота, стихи и сделки
Отца Лев Николаевич любил и помнил; он защищал его в своих воспоминаниях, хотя и ставил ниже матери.
Часто сближают Николая Ростова – героя «Войны и мира» – с Николаем Ильичом Толстым – отцом писателя. Каждое прямое сближение литературного произведения с фактами действительности, построенное так, что ждут совпадений, неправильно.
Про Николая Ильича Толстого, как мы его знаем по воспоминаниям, при всем понимании условности сравнения, должно сказать, что Николай Ильич Толстой выше, сложнее Николая Ростова.
Николай Ростов бестрепетно и по-своему самоотверженно предан власти. В конце «Войны и мира» во сне Николеньки Болконского Николай Ростов – это тот человек, который расстреливает по приказанию Аракчеева восставших декабристов.
Николай Ильич был неплохим хозяином, умел судиться, выигрывать дела; но больше всего он любил бездействие, бездействием он сохранял свою независимость.
Толстой позднее увидал эту гордость своего отца и вспоминал: «Он не только не служил нигде во времена Николая, но даже все друзья его были такие же люди свободные, не служащие и немного фрондирующие правительство. За все мое детство и даже юность наше семейство не имело близких сношений ни с одним чиновником. Разумеется, я ничего не понимал этого в детстве, но я понимал то, что отец никогда ни перед кем не унижался, не изменял своего бойкого, веселого и часто насмешливого тона. И это чувство собственного достоинства, которое я видел в нем, увеличивало мою любовь, мое восхищение перед ним».
Дела с чиновниками велись через доверенных лиц и как будто не пачкали рук, хотя они были сложны и иногда спорны.
Дома дворян были свободны.
Вернее, они были нетревожимы.
Дети приходили к отцу. Николай Ильич сидел с трубкой на зеленом диване, ласкал сыновей, иногда пускал их к себе за спину на кожаный диван, продолжая разговаривать со стоящим у притолоки двери приказчиком.
Раз, когда в гостях был Языков, отец заставил Леву прочесть выученные им наизусть стихи Пушкина «К морю» и «Наполеон».
Лев Николаевич и в детстве отличался необыкновенной памятью. В одном из стихотворений – сто двадцать строк, в другом – шестьдесят. Значит, он запомнил и прочел свободно, с пафосом сто восемьдесят строк сложного стихотворного текста.
Толстой вспоминает, что отец был поражен чувством, с каким сын прочел эти стихи. Послушав стихи, Николай Ильич переглянулся со старым своим другом – Языковым.
Это были вести из большого мира их прошлого.
Все хорошо; сейчас друзья поедут на охоту. День мирен; ворота имения закрыты, никто не нарушит покоя, кроме воспоминаний.
Стихи, которые читал Лев, связаны с Наполеоном; стихотворение «К морю» – с Байроном. Для Николая Ильича время Наполеона, рассказ о его войнах – часть биографии.
Семнадцати лет Николай Ильич поступил на военную службу. В то время Николай Иванович Горчаков, близкий родственник матери Николая Ильича, был военным министром, брат Николая Ивановича – Андрей Иванович – генералом действующей армии. Николай Ильич был зачислен к нему адъютантом, проделал походы 1813–1814 годов, в четырнадцатом году попал в плен к французам, жил в Париже и был освобожден нашими войсками в 1815 году.
Наполеоновская тема – это тема молодости тогдашних людей; тема Байрона, лежащая в основе стихов Пушкина, – это рассказ о разочаровании, о больших надеждах, большой тоске.