Взгляды Воронского Бабель сначала разделял только в вопросах литературы. Со временем он стал смотреть глазами Воронского и на ситуацию в стране. Как-то в 1926 г. Воронский устроил на своей квартире в гостинице «Националь» выступление поэта Эдуарда Багрицкого, который прочитал свою новую поэму «Дума про Опанаса». На выступлении был Троцкий, который расспрашивал писателей об их судьбах и творческих планах. Бабель тоже был тогда у Воронского, о чем и «показал» на допросе в 1939 г. Если очистить показания от отвратительных оценочных эпитетов вроде «контрреволюционный», «фашистский» и т. п., записанных усердными следователями, можно полагать, что рассказанные Бабелем факты соответствовали действительности: Троцкий одобрительно отозвался о поэме Багрицкого, спрашивал, знают ли присутствующие иностранные языки, следят ли за новинками западной литературы, и заявил, что без этого не мыслит себе творческого роста писателей[108].
Когда в 1924 г. вышел в свет первый альбом сатирических и юмористических рисунков карикатуриста Бориса Ефимова, по предложению Полонского автор был представлен Троцкому, который воскликнул: «О, да вы совсем молодой!» Ефимов не растерялся и ответил: «В моем возрасте, Лев Давидович, за вами было уже два побега из ссылки». Любезностью, безусловно искренней, ответил и Троцкий: «Что ж, а за вами много хороших рисунков». Просмотрев альбом, высказав одобрительные и критические замечания, Троцкий «благословил» Ефимова на дальнейшее творчество и написал предисловие к новому изданию его карикатур[109]. Предисловие Троцкого 24 июля 1924 г. было опубликовано и в газете «Известия».
Создавая карикатуры и плакаты по заказу советской власти, Ефимов после опалы Троцкого некоторое время уворачивался от заданий высмеять в рисунках бывшего наркомвоенмора. Но после ареста и расстрела родного брата журналиста Михаила Кольцова, понимая, что иначе пойдет по его стопам, Ефимов сдался; и в центральных газетах СССР появилась целая серия клеветнических по содержанию и отвратительных по форме изображений Троцкого как шпиона, агента гестапо и вдохновителя «врагов народа» внутри страны.
Троцкий покровительствовал известному режиссеру-экспериментатору В. Э. Мейерхольду, в частности при подготовке им к постановке спектакля «Земля дыбом» в 1923 г. Для этого спектакля, поставленного по пьесе французского драматурга Марселя Мартине, нарком приказал выделить военную амуницию, прожекторы, полевые телефоны и даже мотоцикл. Спектакль «Земля дыбом» режиссер посвятил «первому красноармейцу Льву Давидовичу Троцкому». Когда в годы Большого террора Мейерхольда арестовали, ему это конечно же припомнили.
Троцкий продолжал поддерживать дружеские отношения с рядом советских издательств и журналов. Довольно тесные связи установились у него с издательством «Молодая гвардия», в котором он выпустил давние воспоминания о своем втором побеге из сибирской ссылки, снабдив их написанным в ноябре 1925 г. предисловием «Молодым читателям»[110]. «Пройдет еще 18–20 лет, и сибирская пустыня, по которой совершен был побег на оленях, перестанет быть пустыней, а люди, надо думать, перестанут убегать друг от друга, ибо перестанут преследовать друг друга», — писал он, вряд ли догадываясь о том, во что превратится со временем советская «сибирская пустыня» и насколько невозможно будет убежать оттуда зэку не только за границу, даже за пределы лагеря.
Дважды Троцкий обращался к сотрудникам и читателям журнала «Молодая гвардия» — первый раз в 1923 г. в связи с первой годовщиной журнала, а затем через год по поводу вступления в третий год выпуска[111]. В обоих случаях, особенно четко во втором письме, речь шла о нежелательности формирования замкнутых «школок» или «направлений» под различными громкими названиями, о необходимости «появления, пробуждения и роста молодняка в политике, в публицистике и в художественном творчестве». А в речи на съезде работников военной печати[112] Троцкий остроумно высмеивал не только многочисленные неряшливости, допускаемые советской прессой, но и приукрашивание ею действительности, шаблоны, казенщину, которая есть «смерть всякой мысли».
К молодежной тематике Троцкий обращался и во многих других своих печатных и устных выступлениях. В определенной мере это были отголоски той ориентировки на молодое поколение, которая так не понравилась Сталину и его окружению во время дискуссии конца 1923 — начала 1924 г. Особенно ярко эта связь прозвучала в предисловии к книге Авербаха «Вопросы юношеского движения и Ленин», выпущенной издательством «Молодая гвардия» в 1924 г.[113]
108
111