Мы с Эмерсоном сбежали вниз и опустились рядом с ней на колени. Вблизи выяснилось, что наше с ней сходство исчерпывается покроем одежды и цветом волос. Даже мертвенная бледность незнакомки не могла скрыть разницы в возрасте: эта особа была возмутительно молода. При падении ее очки в золотой оправе съехали в сторону. В иной ситуации я бы решила, что она сдвинула их специально, дабы продемонстрировать неимоверно длинные и шелковистые ресницы. Правда, какого цвета глаза, я определить не смогла - веки незнакомки были опущены.
- Это уже слишком, - недовольно пробурчал Эмерсон. - Ты знаешь, Амелия, что на свете не найдется второго такого терпеливого и великодушного человека, как твой покладистый муж. Я готов денно и нощно протягивать руку помощи страждущим, но если они повадятся таскаться к нам табунами, то мое терпение иссякнет. Надеюсь, она хотя бы жива?
- Кажется, это обморок. Будь так добр, приподними ей ноги.
Эмерсон просунул загорелую лапищу под стройные лодыжки девушки и резким движением задрал ей ноги так, что они образовали прямой угол с туловищем. Я исправила эту погрешность и побрызгала ей на лицо водой из фляжки.
- Не шевелится, - констатировал Эмерсон. Его голос дрожал - признак чувствительной натуры, о которой мало кому, кроме меня, известно. - Ты уверена, что она?..
- Абсолютно. У нее ровный пульс. Можешь опустить ноги. Только не бросай. Нежнее!
Эмерсон успокоился и снова принялся бурчать:
- Питри перегибает палку. Его людей косят болезни, а ему хоть бы хны! Наверняка специально все подстроил. Чтобы они бегали к нам и путались под ногами. При следующей встрече непременно скажу ему пару ласковых слов.
- Думаешь, это одна из помощниц мистера Питри?
- Кто же еще? Квибелл ведь сказал, что их девицы больны. Этой бедняжке, видать, надоело гнуть спину на маньяка Питри. И правильно! Только почему она никак не очнется?
- Она уже приходит в себя.
Вообще-то я подозревала, что сознание вернулось к девушке несколько минут назад. Непонятно, зачем ей понадобилось притворяться.
- Наконец-то! - Эмерсон склонился над незнакомкой, едва не смахнув носом ее очки.
Я отстранила его, смочила лицо девушки и поправила очки, подивившись, зачем она их носит: стекла были простые, все равно что оконные.
- Разумеется, мы с радостью окажем помощь бедняжке, - сказала я, наблюдая, как дрожат ее ресницы и шевелятся губы. Выглядело это вполне естественно: видимо, у девушки был опыт любительских театральных постановок. - Но, надеюсь, она не захочет с нами остаться. Профессор Питри решит, что мы намеренно переманили его ассистентку.
- Что мне до Питри с его дурацкими выкрутасами?! Что бы я ни сделал, он все равно обольет меня помоями. Пускай сама решает. Но лишняя пара рук нам пригодится. Да и тебе не помешает еще одна женщина в экспедиции.
Последнее замечание до того противоречило истине, что я невольно фыркнула.
- Я не из тех особ, что не могут обойтись без себе подобных. У меня и так хватает дел!
- В том то и дело, что не хватает, Амелия! Тебе все время хочется чем-то занять свой активный ум. Вот ты и вмешиваешься в полицейские расследования, высасываешь из пальца невообразимые версии о каком-то Гении... в общем, о разных преступных заговорах. Если рядом появится молодая ученица, которую можно было бы посвящать в азы археологии, у тебя не останется времени гоняться за преступниками. Никогда не видел такого долгого обморока! Может, надавать ей пощечин?
Намек был тотчас понят. Девушка уже познакомилась с медвежьей хваткой Эмерсона и, наверное, представила себя со свернутой челюстью. Ее глаза как по команде открылись.
- Где я? - Голос звучал на редкость неубедительно.
- Там, где собирались быть, - проворчал мой супруг. - У мистера и миссис Эмерсон, мисс...
Мне было интересно, что она скажет. Ответ прозвучал почти без задержки, - во всяком случае, для Эмерсона, не подозревавшего о ее притворстве.
- Маршалл. Энид Маршалл.
Эмерсон присел на камень и улыбнулся. Для посторонних женщин у него припасена специальная улыбочка. Век бы ее не видеть!
- Что ж, мисс Маршалл, поздравляю с мудрым решением удрать от Питри. Ученый он неплохой - я знавал и похуже, но его образ жизни не годится для нормальных людей. Правда, тащиться сюда пешком из самой Саккары - это уже не мудрость, а опрометчивость, тем более в вашем состоянии.
- В моем состоянии?.. - переспросила девушка.
- Ничего, - не унимался мой простодушный муж, - миссис Эмерсон от души напоит вас рвотным корнем и прочими приятными снадобьями, и вам мигом полегчает. Давайте я отнесу вас в дом...
- Нет-нет, спасибо, я дойду сама.
Опираясь на мою руку, Энид - раз уж она выбрала себе это имя - встала с земли. Вид у нее был растерянный, и немудрено: Эмерсон уже навесил на нашу гостью ярлык и так уверенно обрисовал ее мотивы, что девушка вполне могла задуматься, а кто же она такая на самом деле.
Но у меня сомнений на этот счет, разумеется, не было. Эмерсон ни о чем не догадывался, потому что загорелся желанием насолить ни в чем не повинному мистеру Питри. Да и вообще мой ненаглядный, как и всякий мужчина, становится сущим дурнем, едва только увидит юбку с оборками и губки бантиком. Темные глаза девушки, прежде смешливые, теперь смотрели испуганно, тонкое личико было слишком изнуренным и бледным. Но меня не обманешь: я сразу узнала пропавшую англичанку, мисс Дебенхэм.
Глава пятая
I
Энтузиазм Эмерсона увял, как только он понял, что появление новой ассистентки кладет конец его планам провести романтическую ночь в углублении в скале.
- И речи быть не может, Эмерсон! - отмела я все его доводы. - Что бы мисс Маршалл ни решила завтра, этой ночью мы должны быть рядом с ней. Нельзя же оставить ее в доме вдвоем с молодым мужчиной! Ты знаешь, как я презираю условности, но есть же пределы бесстыдству!
- Гм! - сказал Эмерсон. - Но ведь там будет Рамсес...
- И мы, можешь не сомневаться. Но не расстраивайся, завтра я прямо с утра сделаю так, что нам больше не придется ночевать на крыше. - Не знаю, кому больше предназначалось это обещание - мужу или ловкой притворщице.