Ну да, был ответ. Видишь, как просто? Преданный или предатель? Выбирай. Что бы ты ни выбрал, ты потеряешь все.
Мое горло сдавило от рыданий, сказал Иахин–Воаз.
Да, был ответ.
Я изрыгаю проклятия во тьме, сказал Иахин–Воаз.
Да, был ответ.
Все отворачивается от меня, сказал Иахин–Воаз.
Потеря нескончаема, был ответ.
Она спасет, сказал Иахин–Воаз.
Кого предал ты, был ответ.
Он спасет, сказал Иахин–Воаз.
Кто отвернулся от тебя, был ответ
Мир начинается там, где я держусь за него, сказал Иахин–Воаз.
Или там, где отпускаешь? — был ответ. Осмелишься ли разузнать?
Я отпущу, если хватит выдержки, сказал Иахин–Воаз. Карты из львиных шкур лучше, чем из папиросной бумаги, подумал он. Он стоял на оконном карнизе и смотрел вниз. Далеко внизу пожарные держали натянутой львиную шкуру.
И не говорите мне, чтобы я прыгнул, крикнул им Иахин–Воаз. Даже во сне.
Все мы знаем, какой формы слово «нет», был ответ.
Отлично, сказал Иахин–Воаз. Вы знаете, и «нет» тоже это знает.
А что, у твоего «нет» рта нет? — был насмешливый ответ.
А ну, подойди поближе, мрачно сказал Иахин–Воаз ответу. Ответ был огромен, а он был маленький и испуганный. Он пробудился с бьющимся сердцем, ничего не помня.
Часы, стоящие на ночном столике, показывали половину пятого. Лев, должно быть, ждет. А пусть его голодает, решил Иахин–Воаз и перевернулся на другой бок.
22
— Я не могу найти его, — произнес во сне Воаз–Иахин на своем языке.
— Что? — спросила девушка, лежащая рядом с ним на узкой верхней койке. Их каюта еще терялась в предрассветных сумерках. Девушка говорила по–английски.
— Свой путь, — не просыпаясь, отвечал Воаз–Иахин по–прежнему на своем языке.
— Что ты говоришь? — спросила девушка.
— Скверные карты. Не могу делать хорошие карты. Мог, но только там, откуда пришел, — отвечал Воаз–Иахин. — Пропал, — произнес он по–английски, просыпаясь.
— Что пропало? Ты сам?
— Который час? — спросил Воаз–Иахин. — Я должен быть в кубрике перед завтраком. — Он взглянул на свои часы. Была половина пятого.
— Ты всегда такой пропащий? — не унималась девушка. Они лежали на боку, тесно обнявшись, он чувствовал спиной ее горячую и требовательную наготу, а ухом — ее дыхание. Темнота в иллюминаторе постепенно серела. Воаз–Иахин попытался припомнить свой сон.
— Так ты всегда такой пропащий? — снова спросила девушка.
Воаз–Иахин пожелал, чтобы она помолчала немного, попытался поймать ускользнувшее воспоминание.
— Все потерянное обретается вновь, — произнес он.
— Да, — признала девушка. — Это хорошо. Это верно сказано. Это твои собственные слова или вычитал где‑нибудь?
— Тише! — приказал Воаз–Иахин, стараясь втиснуться вместе с ней в молчание. Иллюминатор выглядел бельмом в сумрачной каюте, и ему показалось, что в этом круглом слепом глазу, белеющем утренним туманом, он видит свою карту, ту, что он заново начертил на борту большого белого круизного лайнера, который подобрал их с торговцем. На этой карте был его город, его дом, дом Лилы, одна автобусная остановка и другая, дорога к цитадели, зал с барельефом львиной охоты, холм, на котором он сидел, дорога в порт, место, где водитель грузовика подобрал его, то короткое расстояние, которое он проехал вместе с женщиной в красной спортивной машине, ферма, на которой умирающий отец написал своим пальцем слово «прости», плавание «Ласточки» к Рифам поднебесного сына. Город, где, по его мысли, находился отец, а с ним — та другая, лучшая карта.
Карта растаяла, остался один лишь круглый слепой упорный взгляд тумана из‑за иллюминатора. Под этим взглядом Воаз–Иахин усомнился в том, что отцова карта хоть как‑то пригодится ему. Он помнил ее большой и красивой. А сейчас она казалась ему маленькой и неразборчивой, слишком скученной, слишком выверенной, совсем неосведомленной о незнакомых местах, о тех ночных местах, что спрятались позади дневных, о тех «где‑то», которые выпадают из раскрытых чрев «нигде». Он чувствовал себя потерянным, как никогда с того момента, когда он почувствовал, что лев в нем.
— Карты, — мягко произнес он. — Карта — это мертвое тело твоего прежнего местопребывания. Карта — это нерожденное дитя твоего местопребывания будущего. Карт нет. Карты — это изображения того, чего нет. Я не хочу ее.