— Как тик–так дела у нас? — спрашивал доктор. — Так–тик?
— Очень так, спасибо, — отозвался Иахин–Воаз.
— Тик, — сказал доктор. — Все будет тик–так, я в этом не сомневаюсь.
— Я тоже думаю так, — ответил Иахин–Воаз.
— Ночью тикали как? — спросил доктор.
— Очень так, — ответил Иахин–Воаз. — Не припоминаю никаких снов, которые забыл.
— Вот и тик, — сказал доктор. — Так тикджать.
— Счастливо, — попрощался Иахин–Воаз, поднимая два пальца на прощание.
— Для пожелания победы обычно делают по–другому.
— Когда я увижу победу, то сделаю, как вы сказали, — пообещал Иахин–Воаз.
Докторовы ноги ушли, а с ними — сам доктор. Появились обычные ноги. Знакомые туфли.
— Как вы себя чувствуете? — осведомился хозяин книжного магазина. — С вами все хорошо?
— Благодарю, неплохо, — отвечал Иахин–Воаз. — Очень любезно с вашей стороны наведаться.
— Как вы очутились здесь? — спросил владелец книжного магазина. — Вы ничуть не изменились с прошлого раза. Это все из‑за той галлюцинации с собачьей едой?
— Вроде того, — ответил Иахин–Воаз. — К сожалению, полицейский тоже ее увидел.
— А, — сказал владелец. — Лучше всегда, знаете ли, держать такие вещи при себе.
— Хотелось бы, — ответил Иахин–Воаз.
— Все уладится, — сказал владелец. — Покой пойдет вам на пользу, и вы вернетесь на работу отдохнувшим.
— И вы безоговорочно примете меня на работу снова? — спросил Иахин–Воаз.
— Почему нет? Вы продаете книг больше, чем любой другой. А беда может стрястись со всяким.
— Спасибо.
— Не за что. Ах да, недавно в еженедельнике было объявление. Письмо для вас в абонентском ящике. Вот оно.
— Письмо для меня, — повторил Иахин–Воаз. Он открыл конверт. В нем находился другой конверт со штемпелем его города, города, где когда‑то он был Иахин–Воаз, продавец карт. — Спасибо, — поблагодарил он и положил письмо в ящик тумбочки.
— А здесь немного фруктов, — сказал владелец, — и пара книжек.
— Спасибо, — сказал Иахин–Воаз, вытащил из пакета апельсин, подержал его в руке. Принесенные книжки были двумя собраниями сверхъестественных и ужасных рассказов.
— Литература ухода от реальности, — пояснил владелец.
— Ухода от реальности, — повторил Иахин–Воаз.
— Я зайду еще, — пообещал владелец. — Выздоравливайте поскорее.
— Да, — сказал Иахин–Воаз. — Спасибо.
29
Только ты, пропела черная вода, окружающая паром в ночи.
— Только я что? — переспросил Воаз–Иахин. Рядом с ним никого не было, поэтому он говорил вслух. Он стоял, облокотившись на перила, вдыхал черноту моря и осыпал воду проклятиями. — Каждый долбаный предмет заговаривает со мной, — продолжал он. — Оставьте меня в покое. Я поговорю с вами как‑нибудь в другой раз. — Он прошел на корму и отсюда увидел, как над кильватерной струей в жуткой тишине парят белые чайки. Из темноты — на свет. Со света — обратно в темноту. Воаз–Иахин погрозил им кулаком. — Я даже не знаю, там ли он! — закричал он. — Я даже не уверен, там ли его искать.
Ты знаешь, сказали брезжащие в темноте белые крылья. Не говори нам, что ты не знаешь.
— Именно это я говорю вам, — повторил Воаз–Иахин, перегибаясь через перила. — Я не знаю.
На юте никого не было, и он заговорил громче, закричал в темноту и в воду:
— Не знаю! Не знаю!
Две чайки устремились навстречу друг другу, словно брови, и составили на миг бледную хмурую гримасу. Воаз–Иахин поставил ногу на нижние перила и перегнулся еще больше, вглядываясь в темноту, где встречались и разлетались белые крылья.
Внезапно он почувствовал, что какая‑то рука схватила его сзади за пояс. Он обернулся и лицом к лицу оказался с женщиной. Она не отпустила его ремень, ее рука так и продолжала обвивать его талию, их лица чуть не соприкоснулись.
— В чем дело? — спросил Воаз–Иахин.
— Отойди от перил, — спокойно приказала она, продолжая держать его за пояс. Ее голос показался ему знакомым. На ее лицо упал свет из освещенного окна, и он сумел разглядеть его.
— Вы! — вымолвил он.
— Ты меня знаешь?
— Вы подвозили меня. Несколько месяцев назад, на том берегу, дорога к порту. У вас была красная машина, в ней еще играл магнитофон. Вам не понравилось, как я на вас смотрел.
Она отпустила его пояс. Его кожа пылала там, где ее рука прикоснулась к ней.
— Я тебя не узнала, — произнесла она.
— Почему вы удержали меня за пояс?
— Я забеспокоилась, увидев, как ты перегнулся через перила и кричишь что‑то в темноту.