(Очень тихо и задумчиво). Конечно, я этого не хотел. Дети, дети, — о, господи, это же все, что у нас есть. (Разбитый, сокрушенный, не в состоянии глядеть ни на кого и ни на что, ГЕНРИ делает знак, чтобы они вышли из погреба). Уходите. Я уничтожен. Вы для меня но существуете. Никогда больше не появляйтесь мне на глаза.
ДЖОН, ДЖЕФФРИ и РИЧАРД уходят.
ЭЛИНОР. Ты жалеешь розги, ты испортишь этих мальчиков.
ГЕНРИ. Я не мог это сделать, Элинор.
ЭЛИНОР. Никто и не думал, что ты сможешь.
ГЕНРИ. Я думал, что смогу.
ЭЛИС. Ты их спасла. Ты устроила все это.
ЭЛИНОР. Неужели я?
ЭЛИС. Они свободны благодаря тебе. Когда-нибудь они его убьют, ты это знаешь.
ЭЛИНОР (кивает). В следующий раз или в другой.
ЭЛИС. Вы всегда выигрываете, маман.
ЭЛИНОР. Да, но не сам приз.
ЭЛИС (ГЕНРИ, который медленно поднимается). Иди отдохни.
ГЕНРИ. Я не хочу пускать женщин в мою жизнь.
ЭЛИС. Ты устал.
ГЕНРИ. Я бы мог завоевать всю Европу, но в моей жизни были женщины.
ЭЛИС. Я подогрею тебе вина.
ГЕНРИ. Я разбил твой мир, глупая сучка, а ты стоишь вся сотворенная из меда и патоки. Сладкая? У меня от тебя даже зубы ноют.
ГЕНРИ и ЭЛИС обнимаются.
ЭЛИНОР. Как трогательно! Это специально для меня?
ГЕНРИ. Для тебя? (К ЭЛИС.) Уходи, иди, иди.
ЭЛИС. Когда я буду нужна тебе, я буду ждать. (Выходит).
ГЕНРИ (оборачивается к ЭЛИНОР). Что ты сказала? Специально для тебя? Я довольно много сделал из-за тебя. Мне бы надо было давно убить тебя.
ЭЛИНОР. Пока никто не подглядывает, сделай это сейчас.
ГЕНРИ. Я разбрасывал сокровища, не жалел человеческих жизней, все растратил для того, чтобы получить эту черную яму. Я знаю цену вещам. Я знаю, что я сотворил. А я хотел многого.
ЭЛИНОР. Это что, мольба о жалости?
ГЕНРИ. Но не о твоей. Ты привела меня к этому. Ты побудила меня на безумные поступки. Ты обескровила меня.
ЭЛИНОР. Это твоя ноша. Не взваливай ее на меня. Ты сделал то, что сделал, и никто, кроме тебя самого, на заставлял тебя так поступать. Поэтому подними-ка эту ношу и неси ее. Я же несу свою. Мои потери — это моя работа.
ГЕНРИ. Какие потери? Меня обманывали, не тебя. Это у меня ничего не осталось.
ЭЛИНОР. Пропали труды всей твоей жизни, да? Владения твои — ничто, земля что грязь. Я потеряла тебя. Я даже не могу вернуть тебя. Ты не страдал. Я могла бы, смеясь, перенести твои поражения. У меня они были. Если ты разбит, так это только потому, что ты хрупкий. В тебе воплощено все, что я когда-то любила. Господи, да разве ты знаешь, что такое ничего? Я хочу умереть.
ГЕНРИ. Не хочешь.
ЭЛИНОР. Хочу умереть.
ГЕНРИ. Я удержу тебя.
ЭЛИНОР отходит, ГЕНРИ идет за ней.
ЭЛИНОР (устало опускается на пол около винной бочки). Я хочу умереть.
ГЕНРИ. Так и будет. Подожди еще немного, и это случится.
ЭЛИНОР (улыбаясь). Конечно, случится.
ГЕНРИ. Мы с тобой в погребе. Ты возвращаешься в тюрьму, а моя жизнь прожита зря, и мы потеряли друг друга, а ты улыбаешься.
ЭЛИНОР. Таким образом я выражаю отчаяние. В жизни есть все, кроме надежды
ГЕНРИ. Мы имеем друг друга, и мне кажется, в этом и есть надежда.
ЭЛИНОР. Мы дикие существа, Генри, и вокруг нас темнота. Видишь их? Вон там видны их глаза.
ГЕНРИ. А они видят наши глаза. (Поднимается, нагибается и поднимает свой меч). Я готов схватиться с кем угодно. А ты?
ЭЛИНОР. Какой бы я была дурой, если бы отказалась от своей любви к тебе.
ГЕНРИ (вкладывает меч в ножны). Пойдем, я провожу тебя на корабль.
ЭЛИНОР. Так скоро?
ГЕНРИ. Всегда есть съезд двора на Пасху.
ЭЛИНОР. Ты выпустишь меня на Пасху?
ГЕНРИ (кивает). Пусть будет воскрешенье. Ты сможешь снова попробовать победить меня.
ЭЛИНОР. Возможно, я так и сделаю.
ГЕНРИ. А возможно, у тебя снова не выйдет.
ЭЛИНОР (встает, берет его за руку, они двигаются к выходу). Видишь, уже поздно, и я не хочу упускать прилив.