Лиза сдержанно скрипнула зубами и через плечо глянула на тихо звереющего фельдшера.
— Ладно, — медленно выговорила она, — Левантевски! А что там у нас еще по поводу диагностики имеется?
— Никакой диагностики! — Взревел пациент. — Нечего время на эту ерунду тратить! Я ж говорю — погадить никак не могу. Чего неясно-то? Смрад один только из меня и выходит, а по крупному — ни-че-го! Тупые вы, что ли? Лечить не умеете? Неучи немагические! Бездари оркоголовые!
Он явно наслаждался своей маленькой, но, к сожалению, очень цепкой властью. Лиза закрыла глаза, быстренько обмозговала ситуацию и вдруг успокоилась. Не глядя похлопала по руке пыхтящего фельдшера и улыбнулась пациенту.
— Что же вы — зелье пить отказываетесь, от обследования тоже, и как же нам лечить вас после этого? — Вкрадчиво заговорила Лиза. Пациент радостно блеснул зубами.
— Сделайте мне массаж, — приказным тоном велел он, плюхнулся на спину и обнажил здоровенное брюхо, напоминающее бледное желе, — мне завсегда оно помогает. Давай, красявочка, поработай своими нежными ручками. И скажи спасибо, что я согласен только на ручки.
Больной хохотнул, расслабленно развалился, раскинув ноги, и принялся дурно пахнуть во все стороны, совершенно не стесняясь этого. У Лизы от гнева затряслись руки, но она быстро взяла над собой контроль.
— Левантевски!
— Шприц?
— Нет, парень, — Лиза злорадно улыбнулась, — у нас тут многодневный запор — это раз, наверняка уже каловые завалы сформировались — это два, отравление организма всякой бякой в полном ходу … так что выдай-ка мне, фельдшер, самую здоровенную клизму.
— Зачем тебе призма? — Удивился Левантевски. — Тебе нужна лунная призма? Но она не применяется при лечении запоров!
— Эхх ты, — вздохнула Лиза и отодвинула его от чемоданчика, — ого! Да сюда целая автобаза войдет! Ну, что тут у нас?
Какое-то время Лиза сосредоточенно перебирала малопонятные и незнакомые ей предметы, пока не докопалась до самого нижнего уровня, где хранились устаревшие инструменты.
— Ну ты скоро там? — Нетерпеливо окликнул ее пузанчик. — Давай быстрее! Еще минута и я буду требовать, чтоб массаж мне делала раздетая до трусиков знахарица! И ничего ты мне не сделаешь, ясно? Я вас всех имел, имею и буду иметь! Имею право!
— Право он имеет, — проворчала Лиза, деловито раздвигая всякое барахло и все дальше углубляясь в чемодан, — он значит имеет право и нас, а мы что имеем?
— Ничего, — со вздохом ответил ей фельдшер вполголоса, — но ты лучше поторопись, если этот непросранец пожалуется шефу, то нас будут иметь в два раза интенсивнее, мне вот это вообще не интересно.
Медленно выпрямившись, Лиза остро глянула на нечто в своей руке.
— Фельдшер, будь другом, организуй мне много теплой воды и какое-нибудь ведро, — тихо попросила она, — а вы, многоуважаемый, поворачивайтесь на левый бочок.
— Зачем это? — Настороженно спросил больной, но нехотя перекатился как его попросили. — Массаж, что ли, по новой методике делать будете?
— Конечно, — авторитетно кивнула Лиза, — все-таки ситуация серьезная, требуется основательное лечение. Не бойтесь, больно не будет — я все сделаю нежно и вдохновляюще. Глазом моргнуть не успеете, как … гм … постройнеете и похорошеете. Коленки к животу подожмите … Левантевски? Давай-ка сюда, друже, это ведро. Вот так.
— Ты чего надумала? — С беспокойством спросил Левантевски. Он аккуратно приладил емкость к нижней точке необъятного туловища, с которого Лиза уже ловко сдернула штаны.
— Э, а ведро зачем?! — Возмущенно возопил больной, но Лиза быстро пресекла бунт на корабле:
— Так! Тишина! Сейчас будет волшебное исцеление! Но для этого требуется помолчать! Левантевски! Ведро! Пациент! Расслабьтесь!
— Ую-ю-ююю! — Взвыл пациент, ощутив совершенно непривычную клизму вместо привычного массажа.
— Бе-е, — брезгливо протянул Левантевски, вздохнул и отвернулся. Творилось волшебство — очень грязное волшебство. Лиза ласково улыбалась, скрывая чувство полнейшего удовлетворения: вроде и лечение самое обычное, и грязищи сколько, а все равно приятно. Так что на следующий вызов она ехала мурлыкая себе под нос какую-то песенку. Стремительная помощь снова мчалась по улицам, оттирая в стороны других твиинов.
Глава 14
Шорох. Странный, непривычный, совершенно ни на что не похожий неожиданно разбудил Фелиссандра. Он шевельнулся и поднял голову со стола. Вдумчиво посмотрел на изящно очерченные буквы, затем осторожно ощупал лоб и взглянул на испачканные чернилами пальцы. Проклятье! Он снова уснул в процессе переписывания семейной истории! Когда с ним такое приключалось в детстве, Рифант долго потешался над ним, но ни слова не говорил о чернилах на лице. Коротко вздохнув, Фелиссандр огляделся в поисках салфеток и вдруг увидел ее — женщину. Она стояла затаившись, в углу между двумя библиотечными шкафами. Ее силуэт лишь слегка угадывался, сливаясь с тенью, только глаза поблескивали едва заметными огоньками. Фелиссандр побледнел, но постарался не выдать своего смятения. Осторожно оглядевшись, он понял, что совершенно один. Не было слышно ни торопливого шороха шагов за дверью, ни негромко переговаривающихся голосов, присутствие слуг даже не угадывалось поблизости. Отец явно где-то в своем крыле. А больше в имении никого и нет. Фелиссандр осторожно приподнялся — теневичка колыхнулась, будто ее тронуло сквозняком.