Однако вернёмся к вопросу, который был сформулирован выше: воспринимается ли процесс создания прибавочной стоимости наёмными работниками и капиталистами как безнравственное деяние?
Вряд ли ошибусь, если выскажу такое мнение: в настоящее время большинство членов современного буржуазного общества не рассматривает наёмный труд как безнравственное деяние. Это утверждение касается не только класса капиталистов, но и лиц, продающих свою рабочую силу на рынке труда. Каковы основания для такого умозаключения?
Во-первых, многие (сколько — сказать трудно) представители обоих классов свои действия рассматривают как вполне добропорядочные. Наёмные работники, вынужденные продавать капиталистам свою рабочую силу, трудясь на них, не видят ничего в этом предосудительного. Наоборот, для них их действия представляются морально оправданными. Капиталисты же в свою очередь считают, что они, обеспечивая работой рабочих и служащих, особенно в условиях хронической безработицы, совершают благое дело. Справедливость как форма Добра трактуется буржуазией как эквивалентность обмена благами и получения обоюдной выгоды. Капиталисты считают, что плата за рабочую силу в определённом, акцептированном размере является справедливой, ибо она соответствует правилам обмена товаров на рынке[64].
Сейчас многие наёмные работники воспринимают свои отношения с работодателем главным образом через оценку размера заработной платы (с учётом инфляции). Профсоюзы там, где они существуют, организуют различного рода акции (переговоры, пикеты, забастовки) с требованием увеличить размер заработной платы с тем, чтобы её рост по крайней мере не отставал от увеличения цен. Подчас они заканчиваются удовлетворением (полным или частичным) требований профсоюзов. Некоторые наёмные работники могут воспринимать уровень своей заработной платы как несправедливо низкий, но понимание ими несправедливости не распространяется дальше традиционного восприятия буржуазных экономических отношений как неизбежного, обычного и от них не зависящего. Существующая в большинстве стран ничем не оправданная разница в уровне оплаты труда мужчин и женщин также трактуется, как правило, последними как несправедливая. Ещё одним явлением, которое порождает чувство несправедливости существующих в настоящее время в буржуазном обществе порядков, является безработица, особенно хроническая.
Появление профсоюзов и заключение коллективных договоров — это, вне всякого сомнения, большая победа рабочего класса и шаг вперёд в социальном прогрессе буржуазного общества. Любой договор рабочих с капиталистом, да ещё подкреплённый авторитетом профсоюза — это лучше, чем дикая, безудержная эксплуатация. Только степень охвата профсоюзным движением во многих странах является смехотворно малой — где-то в пределах 10–15 процентов. Однако, к сожалению, приходится констатировать, что негативные моральные оценки экономических отношений между трудом и капиталом сегодня сводятся в основном к количественной мере пропорций между величинами оплаты труда и прибыли, а не к самой сути этих отношений.
Во-вторых, во многих странах господствует идеология сотрудничества классов, пропагандируемая социал-демократами и разделяемая профсоюзами. Если я не ошибаюсь, то именно в послевоенной Германии Людвигом Эрхардом впервые была сформулирована идея заключения ежегодных коллективных договоров между объединениями работодателей, профсоюзами, представляющими интересы рабочих и служащих, а также правительством, или идея классового социального партнёрства (так называемого «треугольника солидарности»). Эта идея быстро распространилась, став доминирующей в буржуазном обществе; в Евросоюзе она даже приобрела форму наднационального института (хотя, как выше было отмечено в Докладе ООН, система коллективных договоров постепенно размывается).
В-третьих, существует множество концепций возникновения прибавочной стоимости, которые отрицают теорию К. Маркса по этой центральной проблеме политэкономии капитализма, игнорируя сам факт эксплуатации капиталистами наёмной рабочей силы. И естественно, что в университетах, где студенты штудируют курс «Экономикс», преобладает т. н. концепция «трёх факторов», которая и лежит в основе повседневной пропаганды. Более того, идеология концепции «трёх факторов» и т. н. постмодернизма настолько «пропитала» мозги западной научной и политической элиты, что для них даже стали непонятны азы классической политэкономии (см. об этом в параграфе 1.2.1. моей книги и в произведениях М. Хазина). А среди простых людей, естественно, очень мало тех, кто самостоятельно и на основе приобретённых знаний в состоянии разобраться в сложных хитросплетениях множества различных концепций о прибавочной стоимости.
И, наконец, в-четвёртых, политики и церковь, а также СМИ делают всё возможное, чтобы уберечь народ от «заразы марксизма», третируя и предавая анафеме носителей «вредной» идеологии, что, безусловно, не может не приносить своих обильных ядовитых плодов.
Этому способствует манипуляция общественным сознанием — мощнейшим оружием в руках буржуазии. Как пишет В. Шейнов, «именно отношения между рабочими и работодателями больше и острее всего нуждаются в некоей «второй реальности», которая камуфлировала бы негативные моменты этих взаимоотношений с помощью конструирования иной, благополучной видимости социального партнёрства»[65].
Словом, в силу вышеизложенных причин в буржуазном обществе господствующим является ложное, совершенно превратное понимание стержневого экономического отношения между людьми, что не может не отражаться на всей системе нравственности. Поскольку большинство людей не видит, где кроется корень Зла, порождающего все другие беды в обществе, то вся система нравственности оказывается по существу не соответствующей их коренным интересам, причём парадокс состоит в том, что они даже не подозревают об этом. Другими словами, в обществе господствует буржуазная система нравственности, обслуживающая интересы воспроизводства капитала, а не удовлетворения материальных и духовных потребностей большей части населения капиталистических обществ.
Зло воспринимается как Добро. Отчуждение от средств производства и необходимость бороться на рынке с себе подобными, чтобы продать повыгоднее свою способность к труду, называют свободой. Конкуренция по принципу «человек человеку волк» и культ наживы способствуют расцвету безграничного эгоизма и индивидуализма. «Только теперь, с капитализмом, начинается — не существует ни одной экономической или финансовой процедуры, которая, если перевести её в термины кода, не обнаруживала бы свой постыдный характер, то есть своё извращение или же сущностный цинизм (эпоха нечистой совести — это также эпоха чистого цинизма)»[66].
И здесь уместно рассмотреть несколько фундаментальных проблем этики, без понимания которых невозможно подойти к раскрытию темы настоящей статьи.
Проблема номер один — ключевая всей науки о нравственности — состоит в понимании того, что представляет собой общечеловеческая мораль. Я считаю, что до сих пор общечеловеческая мораль была и остаётся нравственностью идеальной, т. е. она существовала и существует только в умах и творениях отдельных людей (некоторых философов и социологов, писателей и поэтов, политических и религиозных деятелей, отдельных мудрых людей). Большинство же людей руководствовалось и руководствуется до сих пор практической моралью, которая у каждого человеческого сообщества (народа, класса, профессиональной группы и т. п.) своя, отличная от других. Всегда следует видеть глубокую пропасть, разделяющую высокие нравственные нормы и реальную жизнь. Этот разрыв свойственен не только общественной жизни, но и отдельным людям, в которых часто происходит борьба нравственных норм. Поступить так или по-иному? — этот вопрос не так уж редок в повседневной жизни человека.[67] И довольно часто в этом споре побеждает беспринципность во имя той или иной эгоистической цели. Высокие нравственные нормы признаются в теории, на бумаге, а не в реальной практической деятельности. Как писал П. Бергер, «связи между людьми также становятся подверженными «созидательному разрушению» капитализма. Существует, таким образом, настоятельная потребность в мире «тепла», чтобы сбалансировать эту холодную расчётливость»[68].
64
5. «…чем дальше идёт вперёд цивилизация, тем больше она вынуждена прикрывать плащом любые отрицательные явления, прикрашивать их или лживо отрицать, — одним словом, вводить в практику условное лицемерие, которое не было известно ни первоначальным формам общества, ни даже первым ступеням цивилизации и которое, наконец, достигает высшей своей точки в утверждении: эксплуатация угнетённого класса производится эксплуатирующим классом единственно и исключительно в интересах самого эксплуатируемого класса; и если последний этого не понимает и даже начинает возмущаться, то это самая гнусная неблагодарность по отношению к благодетелям, эксплуататорам» [Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. Т 2. — М.: Политиздат, 1949. -С.308–309].
66
7. Делез Ж., Гваттарм Ф. Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения. — Екатеринбург: «У-Фактория», 2007. — С.390.
67
8. «…каждый человек многомерен, и в зависимости от уровня талантливости количество таинственных слоёв в коре мозга множится тяжким грузом мыслей и чувств, сплошь и рядом прямо противоположных друг другу» [Семёнов Ю. Позиция. Книга первая. — М.: Международные отношения. 1985. — С.271].
68
9. Бергер П. Капиталистическая революция. 50 тезисов о процветании, равенстве и свободе. — М.: Издательская группа «Прогресс» и «Универе», 1994. — С.145.