Однако как показали революции конца XIX и XX века, многие трудящиеся вступали в социалистические и рабочие партии не столько из этических соображений, сколько от отчаяния, связанного с нищетой и бесправием. Вместе с тем далеко не все граждане принимали активное участие в революционных событиях, руководствуясь передовыми нравственными убеждениями. Огромным массам людей пришлось менять свои моральные убеждения уже в ходе самих революционных преобразований. Как писал В. Ленин, обобщая опыт Октябрьской революции, «нельзя, не из чего, строить коммунизм иначе, как из человеческого материала, созданного капитализмом, ибо нельзя изгнать и уничтожить буржуазную интеллигенцию, надо победить, переделать, переварить, перевоспитать её — как перевоспитать надо в длительной борьбе, на почве диктатуры пролетариата, и самих пролетариев, которые от собственных мелкобуржуазных предрассудков избавятся не сразу, не чудом, не по велению божьей матери, не по велению лозунга, резолюции, декрета, а лишь в долгой и трудной массовой борьбе с массовыми мелкобуржуазными влияниями»[81]. История, к счастью, сохранила в людской памяти великолепный пример той удивительной трансформации, которая произошла в сфере нравственности в процессе формирования советского народа, который вступил на путь созидания бесклассового общества — совершенно уникального явления в общественных отношениях. В США был издан 4-томный труд психологов, проводивших в 1960-е годы прошлого столетия международные сравнения школьных систем. Авторов этого отчёта поразило примерное поведение детей в советских школах, их почтительное отношение к родителям и учителям. Отношения между воспитателями и детьми носили характер нежной дружбы. Исследователи отмечали крайне редкое нарушение правил и малочисленность фактов антиобщественного поведения учащихся. В СССР пропагандировался Моральный кодекс строителя коммунизма. Сегодня в различных публикациях нередко можно встретить пренебрежительно-издевательское отношение к этому Кодексу. На самом же деле, он может служить своеобразным эталоном системы нравственности будущего, его черновым наброском, контуром. Более чем 70-летний опыт СССР доказал, что в короткий исторический срок вполне возможна перестройка буржуазной системы нравственности в новую систему морали, близкую к идеальной, общечеловеческой, и этот опыт не может не вдох [88][82] новлять будущие поколения. Пора человечеству освободить себя от «первородного греха» частной собственности, которая породила безнравственную цивилизацию или цивилизацию безнравственности. Современная наука и производительные силы, созданные Разумом и Трудом человека, позволяют уже сегодня сделать людей свободными от гнёта нищеты и оков эгоизма. Рано или поздно люди придут к выводу, что счастье невозможно в одиночку, что личное счастье возможно лишь тогда, когда будут счастливы все вокруг него. Однако чтобы смести всю накопившуюся за века грязь и безнравственность, которые сегодня окружают человека, нужна глубокая революция.
Евангелие от Мамоны
Иван Овсянников
Я восхищаюсь Российской Православной Церковью. В отличие от своей католической соперницы, она не желает оппортунистически подстраиваться под то, что старомодные прогрессисты, недобитки Просвещения, до сих пор именуют «современностью». Напротив — она сознательно культивирует имидж той самой гадины, раздавить которую призывал ещё Вольтер. Не адаптироваться к XXI веку, но превратить его в XI. Не приспосабливаться к обществу, а изменять его по своему образу и подобию. В то время как ветхий Рим вынужден то и дело произносить «Меа Culpa!», православное духовенство не стесняется вновь и вновь задирать рясу, дабы продемонстрировать запуганной либеральной публике ещё более махровое, заскорузлое и волосатое мракобесие.
Вынесенный 12.07.2010 приговор организаторам выставки «Запретное искусство-2006» Андрею Ерофееву и Юрию Са-модурову вызвал законное возмущение свободомыслящей части интеллигенции. Действительно, осуждение деятелей искусства за «оскорбление чувств» заядлых мракобесов-погромщикоа живо напоминает судилища инквизиции и репрессии против арт-диссидентов 60-70-х гг. Проблема, однако, в том, что либеральная критика религиозного обскурантизма абсолютно неубедительна и насквозь противоречива, в то время как доводы традиционалистов являются прямым продолжением либерального дискурса 90-х.
В расширяющейся экспансии Церкви: всё более наглых попытках РПЦ подмять под себя сферы образования, воспитания, культуры; ввести цензуру в СМИ и Интернете, окончательно подорвать позиции научного знания, терроризировать оппонентов из числа светской интеллигенции, — видят покушение на демократические свободы и права личности. Фокус, однако, состоит в том, что «демократические» критики клерикализма на самом деле выражают мнение весьма узкого круга интеллектуалов и представителей среднего класса. Большинство общества либо полностью безразлично к проблеме, либо не усматривает в действиях церковников ничего угрожающего. Донкихотские попытки светской науки или тем более артистической богемы бросить вызов агрессивному наступлению РПЦ на новые рынки напоминает безнадёжную борьбу китайцев против поощряемой западными державами торговли опиумом. Если обыкновенному российскому трудящемуся предъявить «актуального» художника, с одной стороны, и батюшку — с другой, и заставить выбирать между этими двоими, то перевес, очевидно, будет не за богемным снобом, а за невежественным попиком. В итоге либеральные императивы легко выворачиваются наизнанку церковными софистами, примерно так же, как это делают неорасисты с догмами либерального мультикультурализма. «На сегодняшний день школа — это антиконституционный институт, — заявляет известный идеолог РПЦ протодьякон Андрей Кураев, — потому что в Конституции РФ ясно сказано: запрещается устанавливать любую идеологию в качестве обязательной. Но школа никак этого не может расслышать, и до сих пор идеология воинствующего сциентизма оказывается единственно допустимой в образовании. Сциентизм (от лат. scientia — знание, наука) — мировоззренческая позиция, в основе которой лежит представление о научном знании как о наивысшей культурной ценности и достаточном условии ориентации человека в мире. Сциентизм — это вера в науку. Это вера в то, что язык естествознания и математики является единственным достойным языком, с помощью которого человек может познавать мир и самого себя»[82]. А вот высказывание другого известного пастыря, иерея Александра Шумского: «Интернет есть беспредел, прежде всего, в духовно-нравственном отношении. И вот здесь мы как раз видим действие цензуры очень жёсткой. Не той, которая желательная нам, христианам, и вообще людям здравомыслящим, не цензуры государственной, защищающей интересы своих граждан и их нравственное здоровье, а видим действие цензуры, не имеющей центра, сетевой либеральной цензуры. Собственно эта либеральная интернетовская цензура и есть то, что я называю либеральным фашизмом. У этого фашизма нет своего Берлина, своего бесноватого фюрера, нет одного центра, нет одной вертикали, которую можно было бы уничтожить… Необходима строжайшая государственная цензура вообще и в Интернете в особенности. Но цензура не либерального меньшинства, а традиционного большинства»[83].
Не будем вдаваться в рассуждения о том, существует ли в действительности «либеральнофашистский заговор» в недрах всемирной паутины и насколько вера в творение может быть сопоставлена с теорией эволюции. Живи Лео Таксиль в наши дни, шумские и ку-раевы доставили бы ему немало приятных минут. Проблема в другом: возможно ли защитить идеи и ценности Просвещения, пользуясь либеральным инструментарием? Может ли элитарный протест, апеллирующий к мнению западной общественности куда в большей мере, чем к нуждам и чаяниям рядовых граждан своей страны, превратиться в массовое, действительно демократическое сопротивление росту религиозного фундаментализма?
81
22. Ленин В. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. — Полн. собр. соч. Т.41. — М.: Политиздат, 1970. — С.101. К. Маркс в «Критике Готской программы» писал: «Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло…Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества…» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.19. — С. 18–19].
88
1. Ханин Г. Кратковременная пауза или конец ремиссии? — Наука в Сибири № 18 (2354) — Май 2002. - http://www-sbras.nsc.ru/HBC/2002/n18/f10.html