Нельзя сказать, чтобы не возникали новые идеи и не делались попытки предложить эту альтернативу. Но для успеха этого дела новым, демократическим левым Востока, Запада и Юга надо было как-то встретиться, узнать друг друга, чтобы создать общий фронт против надвигающейся опасности. Тогда, в 60-е, этому помешал «железный занавес», и мы все проиграли. А что сегодня?
Предложенная читателю серия политических зарисовок, не претендующих на теоретические обобщения, предлагает задуматься о путях возвращения активистов из Восточной Европы в международное левое движение, о необходимости этого возвращения как для России, так и для мира, о трудностях этого возвращения и о тех теоретических вопросах, которые по-прежнему стоят перед всеми нами. Это по существу личные записки, почти дневники. Начиная с 2005 года, будучи регулярной участницей Всемирных и Европейских социальных форумов, я получила возможность составить некоторое представление о том, как развивались события. Не пытаясь дать всестороннюю картину и детальный анализ процесса, я рассказываю о том, что видела и как видела.
Всё начиналось с великих замыслов. В январе 2005 году мы с Борисом Кагарлицким, заняв у знакомых денег на мой билет, отправились на Всемирный Социальный Форум в Бомбей. Сказать, что это была авантюра чистой воды, значит не сказать ничего. До того русских на социальных форумах насчитывалось две-три персоны, волею судеб заброшенные в эту зарождающуюся всемирную «тусовку» новых социальных движений.
В России тогда ситуация с левым движением была грустная. Во-первых, никто не мог понять, кто «левый» и что значит теперь быть «левым». Медленно и долго умирал «гениальный политпроект» под названием КПРФ. Новые социальные движения стремительно элитизировались и торопились откреститься от всего «левого». Оставалась только молодёжная часть КПРФ, социально активная, но очень мало подходившая на роль демократических левых сил, способных стать альтернативой авторитарной партии. Сбитое с толку общество, измученное десятилетиями принудительной «социальной активности» советской эпохи и десятилетием циничных манипуляций в экономике и социально-политической жизни, было готово заниматься чем угодно, только не политикой.
Тогда нам казалось, что если и надо с чего-то начинать, то с восстановления моста между нами и миром. Нет, не между элитами. У них с «мостами» всё было в порядке. Связи не прерывались ещё с советских времён и по мере исчезновения «железного занавеса» только крепли. Но как восстановить и развить связи между нашими обществами?
Так родился проект международного левого журнала, способного прорвать информационную блокаду на левом фронте как «у нас», так и «у них». Мы искали людей, которых заинтересует опыт посткоммунистического мира и которые захотят вести диалог с посткоммунистическим обществом в поисках новых путей единения и обновления современного левого движения.
Сначала был Дели, более чопорный и прохладный. В аэропорту много военных, да и пресловутый «средний класс» тоже как-то всё больше напоминал военных однообразием одежды и поведения. И вот, наконец, Бомбей, или Мумбай, как принято сейчас его называть.
Бомбей встретил нас удушающей жарой, несмотря на то что стояла зима. Ещё на подлёте к городу мы с интересом наблюдали за странными особенностями архитектуры. Было любопытно, что это за огромные кварталы, выстроенные в стиле поп-арт и состоящие из разного размера квадратных строений, которые по форме напоминают большие коробки…
Экзотика началась прямо с такси. Перед поездкой в Индию знающие люди предупредили: руками ничего не трогать, воду не пить, а зубы чистить исключительно минеральной водой из бутылки. Такси представляло собой нечто среднее между машиной и маленькой тележкой, только без лошади. Сходство с тележкой особенно усиливал своеобразный декор: сзади у машины был нарисован хвост, а впереди глаза. Когда мы выехали на шоссе, стало очевидно, что это общая тенденция. Может, таким образом индийцы пытаются «оприродить», «вдохнуть жизнь» в того страшного индустриального монстра, который обезображивает и пожирает их жизненное пространство? Дышать было совершенно нечем: воздух настолько загазован, что даже волосы и кожа мгновенно покрылись слоем какой-то влажной копоти. Впрочем, водитель отнюдь не унывал и вопреки нашей гигиенической опасливости достал откуда-то с пола машины тряпку, вытер ею стекло и часть салона, а затем высморкавшись в неё, деловито бросил куда-то под сиденье. При этом он всё время кашлял (как выяснилось впоследствии, такой кашель становится неотъемлемым следствием пребывания в этом индустриальном аду).