Самир Амин: И также в Каире.
Борис Кагарлицкий: И в Каире всё-таки тоже теперь. Но из Египта он вынужден был уехать достаточно давно под угрозой политических преследований. Поэтому всё-таки в первую очередь, я думаю, будет правильно представить его не как арабского экономиста, а как западного экономиста.
За долгие годы работы он опубликовал несколько десятков книг, и, в частности, именно Самир Амин является одним из классиков так называемой школы миросистемного анализа — у нас в России школа миросистемного анализа в основном представлена работами Эммануила Валлерстайна. Но Эммануил Валлерстайн представляет, скажем, более умеренную, что ли, более академическую, менее политизированную часть этой школы.
О чём идёт речь в школе миросистемного анализа? Прежде всего, о том, что капитализм представляет собой единое целое и при этом капитализм представляет собой своего рода иерархическую систему. Вот у российских либералов, кстати, как и у либералов в Африке, в Латинской Америке, в Азии, постоянно возникает проблема: они всё время говорят о том, что у нас капитализм «неправильный», вот «правильный» капитализм — он в Западной Европе, и почему-то всегда только в Западной Европе, только в ограниченном количестве стран. А у нас капитализм «неправильный». Значит, мы, наверное, что-то делаем не так. Надо исправиться, надо улучшиться, надо довести дело до конца, надо максимально скопировать западные институты. Потому что эти институты там работают, это наглядный факт, что они работают, значит, соответственно, надо в максимальной степени копировать, воспроизводить, продолжать западные модели, и тогда у нас будет «правильный» капитализм, а если что-то не так, то потому что мы, будучи варварами, дикарями, дураками, всё-таки немножко не так это скопировали, при копировании ошиблись или ещё что-то в этом роде. Или нужно ещё немножко постараться, чуть-чуть поднажать — и всё будет в порядке.
Так вот, школа миросистемного анализа показывает, что ситуация совершенно не такова, что капитализм представляет собой сложную структуру, включающую в себя «центр» и «периферию», что происходит постоянное перераспределение ресурсов от «периферии» к «центру» и что именно это постоянное, через глобальный рыночный механизм, перераспределение ресурсов является той самой «смазкой», тем самым «машинным маслом», которое позволяет механизму капиталистического Запада постоянно, эффективно и вроде бы очень успешно работать. Иными словами, не было бы у нас «неправильного» капитализма, не мог бы на Западе работать «правильный». Если бы вот этого постоянного перетока ресурсов не существовало, то западный капитализм не функционировал бы так, как он функционирует. То есть в нём бы не было, скорее всего, ни социального государства, ни многих других достижений. Но главное — просто логика поведения капитала, не капиталистов именно, а капитала. На поверхности она кажется разной в разных частях мира. Между тем логика накопления и централизации капитала ведёт к тому, что капитал сосредоточивается в странах центра. Поэтому, скажем, возникает известная ситуация, когда страны периферии работают хорошо, вроде бы у них экономика растёт, а при этом капитал всё равно перемещается из этих стран на Запад.
Вот, в двух словах, о чём идёт речь, когда мы говорим о школе миросистемного анализа. Но, ещё раз повторяю, в теориях Валлерстайна речь прежде всего идёт об истории, о длинном периоде формирования мировой капиталистической системы, начиная с XVI века и так далее, а Самир Амин всегда был прежде всего человеком политическим, человеком действия, человеком, связанным с социальными и политическими движениями, поэтому для него принципиальный вопрос — это вопрос о том, как функционирует капитализм сейчас, какие существуют потенциальные возможности для левого движения, для революционных движений, для национально-освободительных движений.
Ну и последнее. Книга, «Вирус либерализма», интересна прежде всего тем, что даёт очень короткое, очень ясное, сжатое, интенсивное изложение основных взглядов, если можно так выразиться, антиглобалистской левой — в том виде, как эти взгляды сложились сейчас, притом на достаточно высоком теоретическом уровне. То есть книга написана очень популярно, очень просто, но она написана человеком, у которого достаточно высоко стоит теоретическая планка, который не разменивается на беллетристику, скажем, и публицистику. Вот, собственно говоря, то, что я хотел сказать, представляя нашего гостя.