Это означает, как минимум, слабость социально-культурных связей?
Да нет, причём здесь социально-культурные связи! Общество так работает. Не нужен никому этот капитал, вот и всё. Общество воспроизводит себя, не задействуя социальный и человеческий капитал индивидов.
Но получается, что образование не является реальным капиталом и группообразующим признаком…
Вот-вот, на нём карьеру не сделаешь. В нашем обществе имеют значение власть и деньги, причём власть важнее.
Согласно вашим расчётам, у нас социальных групп, именно как социальных субъектов, нет.
Нет, в западном смысле нет.
А куда делась интеллигенция?
А её уже и нет как реальной группы. Миф остался, даже люди остались, а группы нет. 74 % респондентов в нашем исследовании — исполнители, владеющие очень небольшой собственностью или не владеющие ею. Причём у них довольно высокий средний уровень образования, среди них полно людей с высшим образованием. Сплющенное общество. 74 % — никто и звать никак. Потому что именно признаки собственности, доходов и власти определяющие, а у 74 % эти показатели низки.
Получается, что значительная часть общества не попадает в социальные группы, которые вы называете идентификационными, а следовательно, не интегрирована относительно социальных интересов, не способна формулировать и отстаивать свои требования. И нет социокультурной групповой идентификации. Тогда откуда же может взяться импульс к изменению, точнее, кто способен стимулировать такие изменения?
Такова объективная социальная картина российского общества. Мы считали, не зная, что получим.
Есть ли вообще перспективы самоорганизации, устойчивых социальных движений? Какие перспективы у левой оппозиции в таком обществе?
Такой тип общества очень неустойчив. Повторяю: 74 % в наших расчётах — никто и звать никак, исполнители, не собственники. А выборка очень представительная, она отражает реальный тип общества. России жизненно необходимо сейчас стимулирование и поддержка инновационных форм экономики, формирование соответствующих ей социальных групп, принципиально нового «среднего класса» и вместе с тем оппозиционной элиты (контрэлиты общества). А иначе знаете, чем всё это кончится? Это кончится взрывом.
И последний вопрос: над чем вы сейчас работаете?
Вместе со своими коллегами я работаю над проблемами, связанными с ролью государства в нашем обществе. В связи с этим нами обсуждается концепция неоэтакратизма, влияние цивилизационных особенностей России на её развитие, будущее социализма как социальной системы. Конечно, рыночные отношения, частная собственность и либеральная демократия — скорее всего, необходимые вехи исторического развития России. Но я твёрдо убеждён в том, что гуманистической перспективой для человечества является тот образ жизни, который создать может только социализм. Но не псевдосоциализм советского образца, а социализм, который гораздо будет ближе к тому, что мы наблюдаем в таких странах, как Швеция. На чём я стою и сегодня.
Огромное спасибо, Овсей Ирмович, за содержательный и интересный разговор.
ДРУГИЕ БЕРЕГА
Мировой экономический кризис: рыба гниёт с головы[7]
Лукас Цайзе
Уже начало этого года ознаменовалось тем, что международный финансовый кризис, разразившийся в августе 2007-го, всерьёз затронул биржу. Курс акций упал для большинства компаний — не только у банков. Сейчас и управляющие фонды, и стратеги, и портфолио-менеджеры признают, что этот финансовый кризис означает конец бума реальной экономики. Бумом в данном случае считался гибкий рост прибыли от производства. Действительно, за период подъёма прибыли выросли почти вдвое. Ещё поздней осенью 2007 года казалось, что то, что банкиры сами называли реальной экономикой (производство, строительство, торговля, транспорт, а также различные услуги, не входящие в финансовую сферу), кризисом совершенно не затронуто. Однако от криков о кризисе инвесторы впали в истерику. Многие эксперты уверяли, что не всё плохо, а головные компании и их подразделения утверждали, что перспективы исключительно радужны. Впрочем, к концу года, когда кризис всё ещё не миновал, их голоса звучали уже не так оптимистично. Международный
Валютный Фонд (МВФ) заявил, что этот кризис будет стоить мировой экономике половины завоёванных за последнее время процентных пунктов, но он ни в коем случае не должен завершиться спадом, даже в США, однако накануне Рождества часть экспертов всё же предсказала экономический спад в США. К такому выводу пришло большинство экономистов инвестиционных банков Нью-Йорка: Дэвид Розенберг из Merrill Lynch, Ян Хатциус из Goldman Sachs и Ричард Бернер из Morgan Stanley.
Давайте предположим, что они правы. Тогда спад в США окажет массовое давление на конъюнктуру Западной Европы, особенно на Германию, зависящую от экспортных поставок. Прямое воздействие финансового кризиса через тысячи фьючерсных и кредитных сделок на инвестиции и потребление при этом вообще не принимается в расчёт. И то, что до настоящего момента никакого видимого спада нет, — ещё не аргумент. Последний циклический конъюнктурный кризис мировой экономики проявился во внезапном обвале фондового рынка в марте 2000 года. По статистическим данным, цифры на этот злосчастный 2000 год показывают в Германии ещё один из самых высоких коэффициентов роста и вместе с тем пиковую точку цикла развития. Подъём начался через год после того, как прекратился приток инвестиций. Тот факт, что конъюнктурный цикл в Германии ещё очень молод, проник далеко не во все сферы, пока не сильно влияет на семейные бюджеты немцев и их потребительский спрос, не может успокаивать. В 2000–2001 годы подъём в Германии тоже только начинался и был при этом прерывистым, в то время как гиперспекуляция акциями интернет- и телекоммуникационных компаний привела к краху.
Некоторые эксперты утверждают, что сегодняшняя ситуация идентична той, что сложилась в 1998 году. Тогда, после азиатского кризиса и обрушения российского финансового рынка и краха инвестиционного фонда LTCM в США, мировой финансовый рынок постигла катастрофа. Однако в конце года курсы акций были выше, чем когда-либо. В сегодняшней картине есть существенное отличие от ситуации 1997–1998 годов: тогда кризис исходил с периферии мировой экономики. Прошлый процесс начался с Таиланда, а нынешний кризис начинается с метрополии, из самой сердцевины капитализма, из центра финансового рынка — а именно из США. Под вопросом находятся финансовые связи и отношения как внутри США, так и во всём остальном мире. Это чрезвычайно ярко проявилось в резком падении курса доллара по отношению ко всем мировым валютам, которое произошло осенью 2007 года. Таким образом, сегодняшний кризис сопоставим с тем, что разразился в начале 70-х годов: тогда американское правительство было вынуждено заморозить курс доллара. Валютная система, в которой все элементы взаимосвязаны, рухнула полностью.
Пусковым механизмом для нынешнего кризиса послужил подрыв сектора недвижимости на рынке США. В течение многих лет уровень цен на недвижимость в жилищном секторе искусственно спекулятивно раздувался. Бум на недвижимость был в то же время серьёзным основанием для относительно непрерывного экономического роста в США. Стал возможным уверенный спрос на жилую недвижимость при быстро растущих ценах, достигнутых необычно низкими процентными ставками на аренду. Конец бума недвижимости в США был также обозначен эмиссионными банками — через повышение процентов. В течение почти двух лет цены на недвижимость больше не росли. Можно было предвидеть, что в 2007 году они начнут падать. Это и случилось.
7
Статья перепечатывается из австрийского журнала "LUNAPARK 21 Zeitschriftt zur Kritik der globalen Okonomie".