Приведу некоторые цифры и формальные показатели 2009–2010 годов. ВВП Грузии — 12 млрд, долларов, на душу населения — примерно 2 800 (для сравнения: в Армении, где не было таких радикальных неолиберальных реформ, — 3 000 долларов). Средняя заработная плата в Грузии — 350 долларов. Но это зарплата тех, кто имеет возможность работать по найму, потому что только 600 тысяч человек заняты в экономике как наёмные работники, остальные вынуждены обеспечивать себе пропитание в натуральном хозяйстве. Всего же в Грузии трудоспособное население составляет около 2 млн. человек. Официальная безработица составляет 20 %. Из 600 тысяч наёмных работников половина занята в государственном, половина — в частном секторе. В сельской местности в Грузии проживают 47 %, из них 90 % занимаются сельским хозяйством, причём в основном — натуральным. То есть эти люди работают только ради элементарного пропитания. За рубежом больше грузинских граждан работают по найму, получают заработную плату, чем в самой Грузии, — примерно 700–800 тысяч человек.
Нужно отметить демографический срез социальных процессов в Грузии. Среди тех 40–45 % эмигрантов, которые покинули страну, 80 % — люди трудоспособного и репродуктивного возраста, от 20 до 50 лет.
Доля сельского хозяйства в грузинской экономике — 9 % ВВП, на государственную поддержку сельского хозяйства выделяют 1,5 % ВВП. Общемировая практика — 4,5 % ВВП. Доля расходов на образование -2,4 % ВВП, а в бюджете — 6 %. Доля государства в расходах на здравоохранение составляет менее 20 %, Расходы на науку — около 0,2 % от ВВП, расходы на образование в два Раза меньше, чем в «новых» членах ВС и в три раза меньше, чем в старых.
В науке дела обстоят следующим образом: это 0,22 % от ВВП. Можно сравнить с Финляндией, близкой к Грузии по численности, где доля расходов на науку составляет 4 %, а ВВП — 184 млрд, долларов. Ещё одно: Грузия занимает 4-е место в мире по числу заключённых на душу населения (после США, РФ и Сомали).
По поводу знаменитого упразднения коррупции в Грузии. Коррупция поднимается на всё более высокий политический уровень и профессионализируется. Сегодня и западные исследователи соглашаются с тем, что так как называемые «цветные революции» были крайне правыми, которые консолидировали до того неконсолидированных неолиберальных радикальных правых. Произошла колоссальная концентрация в руках правых — властных, экономических, информационных ресурсов и т. п. Политическая система Грузии не позволяет действовать в публичном политическом поле силам, желающим и предлагающим какие-либо изменения существующей системы.
Теперь о том, как мы видим наши цели, тактику и стратегию сопротивления неолиберальному режиму. Я бы хотел сказать, что скорректировал про себя название моего выступления. Если мы будем думать о том, как нам выжить, мы не выживем. Нам нужно думать о том, как нам победить, как нам найти оптимальные решения актуальных проблем, политические формы этих решений. Тогда мы и выживем и будем иметь перспективы.
Ситуация в Грузии серьёзно отличается от российской. Грузия является идеальным образцом для российских неолибералов, последним оплотом наиболее консервативного, фашистского варианта неолиберализма. Запад имеет вообще для Грузии большее значение, чем для России. Но Запад имеет для Грузии ещё и политическое значение, проводимая в стране политика легитимируется как характерная для большинства стран Запада. В то же время резко критикуется европейская действительность, но с правых позиций. У нас группа, аналогичная той, что формируется в России как правая партия, является сегодня правящей партией Грузии, которая создана вокруг Бендукидзе и некоторых высокопоставленных чиновников. У них есть свои СМИ, и они активно критикуют европейскую, особенно североевропейскую модель как самую неудачную, где люди живут очень плохо и тяжело.
Грузия — это страна, переживающая социальную катастрофу, но активных социальных протестов в Грузии нет. Левые в Грузии находятся в информационной блокаде, но наша цель не выжить, а победить. Левые идеи становятся привлекательными для всё большего числа молодых людей. И это поколение начинает делегитимировать действительность. Наше поколение начало свою политическую деятельность с делигитимации советского строя: критиковали его за отсутствие политических и гражданских свобод, за экономическую неэффективность. Реальные достижения советского строя — доступное качественное образование, здравоохранение, полная занятость — не оценивались. Ноне было политических свобод, а развившемуся обществу они были необходимы. Либеральные ценности в какой-то степени были целью, ккоторым мы стремились. Но вопрос в цене этой свободы. Всё больше людей осознают, что в начале 90-х годов они стремились к свободе но не за счёт отказа от социальных прав. Без права принимать решения нет свободы. Если ты не можешь участвовать в выработке решения, влиять на него, твоя свобода ограничена, если нет ресурсов реального влияния на механизмы принятия решения. Мы, борясь за свободу, потеряли все ресурсы, которые нужны для реализации свободы. А отсутствие социальных прав лишает людей ресурсов для того, чтобы воспользоваться свободой.
Поэтому интерес к левым идеям в Грузии сегодня чрезвычайно возрос у молодых людей. Мы сегодня в Грузии стараемся искать реальные пути, локализировать ситуации, где мы можем что-то сделать, исправить ситуацию. Но этого мало. Мы должны создать концепцию, которая бы объединила все эти локальные действия, предложить альтернативу существующему статусу-кво. Правда, этого в Грузии сказать не дают. Правительство Грузии уверяет, что реальная альтернатива — ещё большая радикализация ситуации. Например, недавно 3 или 4 большие больницы были приватизированы, уже почти не осталось стационарных медицинских учреждений в руках государства. Государство от всего отказывается, снимает с себя социальную ответственность, при этом происходит концентрация власти и капитала.
Мы начали кампанию «За другую Грузию» маленькими выступлениями, брифингами, в социальных сетях, на телевидении (где пройдёт), на локальных каналах. Другая Грузия — это альтернатива, это _ социально-демократическая Грузия, демократический социализм. Мы хотим сказать людям, что то, что называлось социализмом в советское время, не было социализмом, а то, что сегодня называется демократией, это не демократия. Но есть реальная демократия и реальный социализм. Мы стали предлагать лозунги, неизвестные нашей политической элите: «Здоровье», «Образование», «Труд». Этого ничего не было. Схема была простой: выдвигается лозунг: «Правительство — в отставку» и, если придёт достаточно народу, можно свалить правительство, захватить власть. Мы хотим изменить сам стиль политического действия, отказаться от стиля бандитского действия.
Мы ищем энергичных и креативных людей, ищем новые формы, в которых локальные проблемы и действия соединяются в общее движение. Можно сгладить те противоречия, которые выявляются в совместных действиях. Это не будет компромиссом, отходом от принципов, это будет поиском нового порядка, где будет больше плюрализма, гибкости, демократии. Что касается спора о терминах, то, перефразируя Фуко, я бы сказала так: давайте говорить о вещах, а не о словах. Если мы будем говорить о вещах, предметах, это будет понятно людям, найдёт у них отклик.
Мы должны понимать, что нельзя радикально изменить ситуацию в одной стране, эта проблема имеет глобальное измерение. Поэтому важен курс на интернационализацию левого движения, и особенно — на постсоветском пространстве. С другой стороны, такая интернационализация помогла бы движениям на местах, легитимировала бы нашу деятельность, некоторые наши соображения и показала бы нашим гражданам, что у нас больше сил.
Теперь хочу затронуть тему национализма и националистических настроений в обществе. Национализм сегодня в основном является экономическим национализмом, он направлен в первую очередь против трудовых мигрантов. Эту ситуацию создала неолиберальная экономическая политика, способствуя сегрегации общества. И правые же могут разыгрывать карту национализма, получая голоса, в том числе и за счёт левого электората. Левые, оставаясь на позициях интернационализма, боятся поднимать вопросы патриотизма, национализма. Но мы, Грузия сегодня — это не одна страна для всех, это две страны. Одна, вполне благополучная, — для 1 % населения и другая, погибающая, — для остальных. Нужно играть не на генетической или кровной, а на солидаристской, социальной общности. Мы должны стоять на позициях солидарности, трансформируя национализм в патриотизм, в котором будет актуализироваться солидарность. Ещё раз хочу поблагодарить организаторов за приглашение. Спасибо.