Не думаю, что разрозненные, ослабленные кризисом, лишённые многих прав профсоюзы способны сегодня в нашей стране возглавить широкое социальное протестное движение. Одна из наших задач — готовить наши объединения к подобному развитию ситуации, усиливать и укреплять движение.
Объединительный процесс в профсоюзном движении, затянувшийся на долгие годы, дал, наконец, в 2010 году ожидаемый результат: два крупнейших центра профсоюзов — Всероссийская конфедерация труда и Конфедерация труда России слились в единую организацию на основе КТР. Но произошло это не без потерь. Как вы оцениваете итоги и уроки объединительного процесса? Каковы перспективы его продолжения? Каковы цели и задачи новой, расширенной КТР, в чём её отличие от «старой» КТР? Кроме состава, разумеется.
Я не очень понимаю, о каких потерях идёт речь. В обновлённую объединённую КТР не попали профсоюзы, которые либо существуют только на бумаге, либо те, где не работают демократические процедуры и появляется возможность манипуляций со стороны коррумпированных лидеров, которые сидят в этих креслах по двадцать лет уже. У нас была стратегическая цель — избавиться от всякой подобной мертвечины. И мы этого достигли. Всеми, кто встал в абсолютно необъяснимую с любой точки зрения оппозицию объединению двигали неясные для нас мотивы. Они все с треском проиграли. Так что потерь не было. Была процедура очищения. Да, процесс объединения был сложный, противоречивый и достаточно драматический. Всех лидеров просветило, как рентгеном. Практически все организации прошли проверку на верность принципам и тем целям, которые они декларируют. Круг национальных профсоюзов, не входящих в ФНПР, которые можно называть демократическими, свободными, независимыми, — как угодно, — в ходе этих событий существенно сократился. Все они либо уже состоят сегодня в объединённой КТР, либо стремятся как можно скорее встать в наши ряды. Ведь объединение ВКТ и КТР, которое произошло в мае 2010 года, дало серьёзный импульс дальнейшему объединению здоровых сил вокруг нашего профцентра. Уже после этого о своём намерении влиться в наши ряды объявила «Защита труда». Подобное намерение выразил Федеральный профсоюз авиадиспетчеров и ряд других, близких к нему организаций. Общероссийский профсоюз работников торговли и услуг просит принять его вновь в КТР. Профсоюз работников транснациональных кампаний в пищевом секторе «Солидарность» также заключил с нами соглашение, в котором предусмотрена конечная цель — вступление в Конфедерацию. Началось активное взаимодействие с профсоюзом РАН, профсоюзом работников предприятий малого и среднего бизнеса «Справедливость». Объединяются наши организации в регионах. Идёт реальная работа по созданию единого профцентра. Другой площадки для объединения демократических профсоюзов нет и не будет. Наша задача быстро пройти организационный этап, согласовать принципиальные программные и организационные позиции с новыми организациями, наладить горизонтальные связи и вернуться к содержательной деятельности. Суть этой деятельности — создание условий и наращивание практики организации и развития новых профсоюзных организаций в секторах экономики и предприятиях, неохваченных профсоюзным членством. Эта задача многоуровневая, она требует сосредоточения всех имеющихся сил и ресурсов в рамках единого профсоюзного объединения. Объединения, в котором лидеры его субъектов являются единомышленниками, организации поддерживают друг друга солидарно, ресурсы используются для реализации единых стратегических целей.
Большинство отечественных экономистов доказывает невозможность повышения заработной платы в России, ссылаясь на дешевизну рабочей силы в Китае и других странах Азии. По их мнению, если мы будем повышать зарплату, то потеряем рынки. Между тем средняя зарплата в Китае на протяжении последних 10 лет росла весьма заметно, в том числе и в промышленности. Рабочие многих китайских предприятий получают заработную плату, сопоставимую с российской или более высокую. Когда в 2007 году во Всеволожске бастовали рабочие «Форда», отечественная пресса возмущалась их «жадностью». Мол, и так зарабатывают больше своих коллег в Тольятти, а ещё и требуют прибавки. Однако рабочие того же «Форда» в Бразилии, собиравшие точно такие же модели, получали на 30–40 % больше. Не говоря уже об испанских или немецких рабочих, которые тоже производили аналогичные изделия. Собранные в Германии машины вполне конкурентоспособны. Отечественные предприятия проигрывают в конкурентной борьбе не из-за того, что труд рабочих стоит дорого, а из-за гротескной неэффективности управления, коррумпированности менеджмента, немыслимой нигде в мире раздутости бюрократических штатов и низкой производительности труда, вызванной нежеланием хозяев заводов тратить деньги на обновление оборудования и технологий. Существует ли у свободных профсоюзов определённая стратегия, направленная на изменение ситуации?