В уравнении рынка труда есть ещё одна интересная составляющая, о которой представители «среднего класса» почти ничего не знают. Это уровень оплаты промышленного труда. Чем выше зарплата рабочих на заводах, тем выше должна быть зарплата в других, смежных либо надстроечных, областях. Когда рабочие (их верхний слой тоже относится к «среднему классу») добиваются от капитала повышения зарплаты, то работодатели вынуждены повышать оплату и надстройке, а с ней — и смежным секторам. Иначе менеджмент потеряет интерес к своей деятельности, а аналитики просто разбегутся. Рабочая профессия, не требующая университетского диплома, окажется существенно выгодней.
Сегодня по договорённости с «ночным сторожем» отечественного капитала — российским государством — на внутренний рынок допускаются иностранные фирмы. Намечен срок вступления во Всемирную Торговую Организацию. Сращиваются национальные монополии и зарубежный капитал. Капитал приумножает себя. Между тем, ничего не выиграв от экономического роста, но, существенно увеличившись, этот экономический класс задаёт себе резонный вопрос: «Кто я такой?»
Первое, что можно сказать в ответ, знает каждый представитель среднего слоя: «Ты — наёмный труд». Но что это означает? Ответ «да» означает важную стадию в росте классового сознания, только, очевидно, не «среднего», а другого класса. Если человек продаёт свою рабочую силу — и это, и только это, является источником его существования, — то социально-экономическая сущность такого человека — рабочий, пролетарий. В этом определении не так важно, составляет его заработная плата 50 или 1000 долларов в месяц. Принципиально, что средством существования работника является продажа им своих способностей, навыков — своей рабочей силы.
Вульгарное представление о рабочем классе сводит его только к занятым в промышленности. В действительности пролетариат сегодня охватывает все сферы человеческой деятельности: практически любые профессии уже имеют рабочий характер. Иными словами, наёмный труд, благодаря дальнейшему мировому развитию монополистического капитализма, вытеснил «свободные» профессии на обочину экономики. Мелкая буржуазия в корпоративной системе хозяйства России продолжает сокращаться быстрым темпом. На смену не продающему свою рабочую силу человеку приходит рабочий, вынужденный её продавать. Имеет место широчайшая пролетаризация общества.
Верхний слой класса наёмного труда в России вполне можно назвать «средним классом». Но это не изменит тех отношений, которые складываются у такого «среднего класса» с тем классом, который его нанимает. Конечно, в американском варианте «среднего класса» на верхнем уровне могут оказаться люди, получающие не только зарплату, но и долю от прибыли. Это менеджеры компаний разного уровня. Однако в России после разорения многих мелких предпринимателей речь идёт преимущественно о рабочем классе, его верхнем слое.
Правительство неслучайно несколько лет назад стало забывать о «среднем классе». Опора, которую буржуазия придумала себе в 1990-е годы, начала обретать собственное сознание. Прежде всего экономическое сознание, основанное на понимании своих интересов. Эти интересы расходились с интересами капитала тем больше, чем дальше шёл экономический рост. Равняясь на мировой рынок, о котором отечественный «средний класс» всё ещё имеет представление новорождённого, российские монополии не желали баловать свой персонал, а сам он не осознавал, что любое улучшение жизни нужно вырывать у капитала с боем. Нелиберальные реформы, вновь затеянные правительством, вместе с финансовой политикой «укрепления рубля» ухудшали положение наёмного труда в России. Бизнес избавлялся от ненужных хлопот с прямым понижением зарплаты. Государство брало на себя основную работу. Бюрократический аппарат и капитал выигрывали: «средний класс» нёс всё новые и новые нагрузки.
Власти бравурно говорили о переполнении бюджета и при этом ликвидировали все остатки социальной защиты населения. «Средний класс» не сопротивлялся. Чиновники цинично продумывали операцию «Преемник», призванную сохранить стабильность. Либералы отчаянно метались в поисках новой демагогии, способной, ничего не меняя в обществе, привести их к власти. Выборы и официальные партии становились пустым звуком. И чем дальше бюрократизировалась страна, тем лучше средние слои начинали понимать, что союзников наверху у них нет.