В ожесточённой борьбе против коррупции кто-то сгоряча решил: во всём виноваты эти люди южного типа, которые передают взятки представителям власти. Во всём виноваты инородцы! Довели русского человека до полного обнищания… Вместо того, чтобы на рынках поменять кормящихся там милиционеров и разного рода проверяющих, решили поменять продавцов. Мэр Москвы Юрий Лужков издал постановление, предписывающее до 50 % торговых мест на городских рынках «забронировать» за «коренным населением», то есть за местными. Видимо, для получения этой «брони» надо иметь не только российский паспорт и соответствующую «морду лица». За выполнением этого постановления стала следить не только власть, но и разгневанный народ, вдохновлённый жаждой справедливости. В конце ноября шесть тысяч активистов движения «Местные» буквально с граблями прошлись по рынкам Москвы и Подмосковья, выметая из-за прилавков приезжих торгашей. Не обошлось, конечно, и без драк, поскольку под горячую руку попались и нормальные русские люди с непривычными для предвзятого глаза лицами — этническое образование у «Местных» всё-таки хромает.
Дмитрий Фильчаков, руководитель пресс-службы «Местных», оценил эту отважную вылазку молодёжи как весьма успешную: «В ходе акции выяснилось: приезжие не только нарушают законы, но и не могут усвоить моральную составляющую граждан нашей страны»[28]. Вот чем мне нравятся разного вида погромы, так это удивительной логикой и выдающейся аргументацией. Население страны обучают навыкам на глазок определять местных и приезжих, а это очень тревожный опыт. А вот мнение профессионала, но не по зачисткам, а по рыночной торговле. Вячеслав Савельев, директор Реутовского рынка: «Ребятам даже не объяснили, какие документы нужно проверять и как это делается. В итоге молодёжь вела себя очень эмоционально, если не сказать агрессивно… Им по 15–18 лет. Не уверен, что они разбираются в миграционной политике»[29].
Но надо отдать должное энтузиастам: на рынках Москвы и Подмосковья стало чище. И тише. Половина торговых мест пустует, а цены, естественно, поднялись… Я вспоминаю советский режим и невольно думаю, что порядка при нём было несравнимо больше. А всё потому, что существовала чёткая грань между законным и незаконным оборотом денег. Характер денег определяет не только личные качества их владельцев, но качество времени. Поэтому, наверное, и принято по соотношению «чёрного» и «белого нала» (а не цвета кожи) определять моральные ориентиры того или иного режима.
В советские времена добропорядочных граждан защищал советский суд, милиция и региональный комитет партии. А для лиц, добывающих средства неправедным путём, действовали законы уголовного мира, где существовала своя судебная система, свои фискальные и карательные органы. К кому, к примеру, мог обратиться цеховик, если обворовывали его квартиру? Не мог же он сообщить милиции, что у него украли миллион рублей, — замучился бы объяснять, где взял эти деньги. Скорее, сам бы угодил за решётку. Поэтому за своей справедливостью «теневики» шли к людям «в законе».
Всё было стабильно: «белый нал» контролировали советские органы, «чёрный» — преступный мир. Перестройка разрушила эту стабильность. Появились такие суммы, что преступный мир оказался не в состоянии их контролировать. И тогда «чёрный нал» стали «обслуживать» государственные структуры. Начался коррупционный период отечественной истории. Состояния росли, они требовали нового уровня защиты. Так к «чёрному налу» приобщились не только органы внутренних дел, но и доблестные спецслужбы.
Ныне основная зарплата в России — «чёрная». Сегодня в России найдётся мало глупцов, реально декларирующих свою прибыль. А это значит, что коррупция в стране торжествует. И дело, понятно, не в том, что есть белые люди и чёрные. А в том, что существует Чёрный Нал. Он самый главный «местный» в России.
Сегодня Россия, попавшая в сложную демографическую ситуацию, мечтает вернуть назад миллионы своих соотечественников, обсуждает, кому и в каком порядке предоставлять гражданство. Кремль в этом вопросе возлагает большие надежды на Общественную палату, которая «должна стать чем-то вроде общественного МИДа». Первое заседание, посвящённое работе с соотечественниками за рубежом, началось с обсуждения: а что это за люди? Этнический подход тут, вероятно, будет не совсем корректным, тогда кому помогать, кого возвращать? К всеобщему удивлению, выяснилось, что чёткого определения понятия «соотечественник» просто не существует. Интуитивно все понимали, кого следует считать соотечественниками, но выразить это политкорректно оказалось делом непростым.