Кейнсианство не может просто вернуться как инструмент преодоления кризиса. Эта модель предпо-латала поддержание потребления в развитых индустриально странах за счёт эксплуатации рабочей силы и природных ресурсов колониальной и полуколониальной периферии. Вздорожание сырья — сырьевой кризис 1960-х годов — подорвало основу кейнсианской экономики в странах центра.
В современных условиях капитализму, чтобы выжить, придётся пойти на большие уступки трудящимся, чем это было возможно во время расцвета кейнсианства. Локальные рынки должны будут объединиться, а борьба за сбыт обострится ещё до конца нынешнего кризиса. Для перехода к хозяйственному росту государству придётся перейти от эпизодической поддержки потребителей к стратегии экономического регулирования при стимулировании роста платёжеспособности широких слоёв. Капитал должен будет сделать ставку на новую технику и квалифицированный труд. Коммерческая сфера услуг видоизменится, возможно, значительно сожмётся. Общественная сфера, стимулируемая государством, наоборот возобновит быстрый рост.
Однако не стоит ожидать подарков от буржуазии. Лишь действия трудящихся масс наряду с углублением рыночного кризиса помогут капиталу осознать, что возникает угроза крушения всего эксплуататорского строя. Потеря эффективности экономики сделает даже сравнительно слабые удары рабочего движения более ощутимыми для корпораций.
Капиталу придётся взять на себя издержки по преодолению кризиса (его наиболее острый этап мы ещё увидим). Рынки начнут сливаться, как это не единожды было в истории, а конкуренция между мировыми группами крупного капитала усилится. Рост мировой торговли не прекратится с торжеством протекционизма, наоборот, рост больших рынков окажется ещё большим. При этом буржуазное государство должно будет выработать стратегию выращивания, поддержания и защиты рынков. Карликовые страны лишаться перспектив. Большинство оффшоров, вероятно, будет ликвидировано.
Структурные изменения, как можно ожидать, включат транспортную революцию, и общее развитие коммуникаций не в частных, а общеэкономических интересах. Коммерческое поле вообще сократится. Платная медицина, образование и некоторые иные виды бизнеса могут быть даже запрещены как паразитические. Их национализация, как и перемены в целом, не произойдут без активного вмешательства масс. Но не стоит думать, будто капитал от этого только проиграет. Его концентрация, видимо, возрастёт, а избавление потребителей от многих расходов на услуги высвободит средства для покупки промышленных товаров. На пользу монополиям пойдёт и дальнейшее вытеснение мелкого и среднего бизнеса.
Капитализм неоднократно видоизменялся, проходя через смену волн в большие кризисы. Он может измениться ещё раз. Он может взять на вооружение многое из того, с чем беспощадно боролся в эру неолиберализма. При этом зрелость классового сознания рабочих остаётся недостаточной для того, чтобы заменить буржуазный строй революционным порядком и шагнуть к социализму. Капитализм как мировое явление не исчезнет пока не дойдёт до предела возможного развития. Этот предел близок, но он ещё не достигнут. Впереди новый этап общественного развития, в ходе которого, вероятно, подготовка предпосылок новой формации завершится.
Структурные изменения в капиталистической системе должны будут произойти вместе с переменами в технике. Всякая смена длинных волн в истории сопровождалась научно-техническими переворотами. Изменения могли затрагивать далеко не все отрасли общественного производства. При переходе к понижательным волнам они были менее масштабны. Однако, они всегда происходили. Нынешний кризис подготовляет повышательный период развития. Породившие потрясения мировой экономики противоречия указывают на необходимость масштабной революции в науке и технике. Отсутствие её признаков в первые годы спада ещё не означает, что эти перемены не произойдут позднее — на финальном этапе глобального кризиса. Какими они могут оказаться и в каких областях совершатся?
Большинство экономистов как правого, так и левого толка предсказывают после окончания глобального кризиса слабый подъём. Вероятно, всё будет наоборот. Подъём должен будет оказаться большим. Общество привыкло считать инновационной информационную сферу. Энергетика, производственное оборудование и даже транспорт воспринимаются как нечто консервативное — подошедшее к пределу развития. Но предела развития техники не существует. Вздорожание одних энергоресурсов при капитализме создаёт предпосылки для перехода на новые. Древесный уголь был заменён каменным, а его потеснили нефть и природный газ. В 1960-1970-е годы экономика капитализма вплотную подошла к повсеместной роботизации и автоматизации производства. Возврат к принципам широкого применения робототехники требует, прежде всего, доступности большого количества дешёвой энергии.