Отсюда проистекает замораживание реальных заработных плат, рост безработицы, распространение неформальной занятости (о чём речь пойдёт ниже), наступление на систему социальных гарантий.
График № 2 Доля заработной платы в добавленной стоимости, в странах Большой семёрки с 1970 по 2005 гг., в процентах[5]
Это позволяет несколько увеличить норму прибыли, но, одновременно, ещё больше ограничивает спрос. Отметим, впрочем, что само по себе восстановление нормы прибыли в 1980-е годы — это спорный тезис. Эволюция нормы прибыли (произошло ли в 1980-е годы восстановление или нет, и если произошло, то компенсирует ли оно падение 1960-1970-х годов), является предметом оживлённой дискуссии среди марксистских экономистов. Различные оценки динамики нормы прибыли объясняются тем, что, во-первых, разные авторы считают прибыль разных предприятий (одни включают финансовый сектор, другие нет, и т. п.), во-вторых, что по-разному оценивают стоимость капитала этих предприятий (а норма прибыли — это отношение полученной капиталистом прибыли к стоимости его капитала). Одни считают по исторической стоимости (сколько средства производства стоили капиталисту на момент приобретения) другие — по текущей стоимости (сколько они стоят сейчас). Но даже те, кто считает, что норма прибыли в 1980-2000-е годы восстановилась, не отрицают: подобное увеличение нормы прибыли за счёт трудящихся ограничило спрос и не создало стимулов для долгосрочного инвестирования[6].
Сокращение инвестиций в производство происходит одновременно с ростом выплачиваемых корпорациями дивидендов и с перетеканием средств в финансовую сферу[7]. Начиная с 1980-х годов, финансовый сектор экономики всё в большей степени отрывался от производства и торговли, становясь ареной самовозрастания фиктивного капитала[8].
Раздутые активы корпораций (переоценённые ценные бумаги, ипотечные обязательства и т. п.) создают возможность и для корпораций, и для частных лиц увеличивать свою задолженность. Поддерживаемый задолженностью потребительский спрос оказывается важнейшим способом стимулировать замедляющийся экономический рост, не давать ему остановиться. Когда же очередной биржевой, кредитный и т. п. пузырь лопается, наступает кризис.
«На протяжении последней дюжины лет мы были свидетелями необычной ситуации: продолжение капиталистического накопления буквально определялось приобретшими историческую значимость спекулятивными циклами»[9].
С чем связаны подобные черты развития мирового капитализма? Основная причина здесь — это вялотекущий кризис перепроизводства.
Кризис перепроизводства, со своей стороны, имеет несколько аспектов.
Во-первых, он был вызван обострением международной конкуренции. Предпосылкой этого обострения стал быстрый рост, на протяжении нескольких десятилетий, производства в США, в странах Западной Европы (особенно в ФРГ) и в Японии. Причём наиболее тяжело обострение конкуренции сказалось на промышленности.
«В решающие годы (1965–1973)… расходы на рабочую силу росли в непромышленном секторе экономики США…в среднем на 4.7 % в год, на 50 % быстрее, чем в промышленности…потому что производительность труда в непромышленном секторе росла значительно медленнее, чем в промышленности… Несмотря на это, в непромышленном секторе норма прибыли в те годы сократилась на 13 %…а в промышленности на 40 %…Причины такого расхождения ясны. Производители в непромышленном секторе, защищённые от международного перепроизводства, поразившего в то время промышленность, могли поднимать цены в среднем на 4,4 % в год, чтобы сохранить свою норму прибыли. Промышленники, напротив, находились в условиях перепроизводства, порождённого обострением… конкуренции на международном уровне; поэтому они могли поднимать свои цены не более чем на 2.1 % в год, в среднем»[10].
В последующем на мировой рынок, и без того насыщенный, вышли новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии, наконец, «мастерской мира» стал Китай. Сочетание относительно высокого технологического уровня и низкого уровня стоимости рабочей силы сделало победу азиатской, прежде всего китайской, индустрии над промышленным производством других частей света почти неизбежной.
В то же время рубеж 1960-х и 1970-х годов стал временем, когда в развитых капиталистических странах произошло относительное насыщение рынка промышленно производимыми предметами потребления.
5
5. Michel Husson, “Le partage de la valeur ajoutée en Europe" La Revue de I’lres n°64, 2010 http://hussonet.free.fr/psalirsw.pdf
6
6. Предварительный обзор и ключевые аргументы сторон дискуссии см. в Chris Harman, “Not all Marxism is Dogmatism: a reply to Michel Husson"//International Socialism № 125, http://www.isj.org.uk/index.php4?id=613&issue=125 Michel Husson, “Le debat sur le taux du profit”// Inprecor n°562–563, juin — juillet 2010 http://hussonet.free.fr/debaprof.pdf, Andrew Kliman,“Masters of Words. A reply to Michel Husson on the character of the latest economic crisis”. February, 2010. http://gesd.free.fr/akmaster.pdf
8
8. См., например, Michel Husson, “Le capitalisme toxique”, Inprecor № 541–542, septembre-octobre 2008 http://hussonet.free.fr/toxicap.pdf, Peter Gowan, “Crisis in the Heartland. Consequences of the new Wall Street system”. http://www.newleftreview.org/A2759
9
9. Robert Brenner, “What is Good for Goldman Sachs is Good for America. The origins of the present crisis" 2009, p. 2–3, http://escholarship.org/uc/item/0sg0782h