Он побежал ко входу, пока очереди раздавались одна за другой. Едва прошмыгнул последний поворот, как в полутьму стоков выпрыгнул Секач — робот с длинными острыми лезвиями на руках, напоминавший низкого и сильно сгорбленного человека. Лицевую поверхность машины окропляла теплая кровь, словно та едва брызнула из перерезанной сонной артерии. С кос стекала та самая ярко-алая жидкость, пока красный светящийся визор на «голове» пристально изучал новую жертву. Широко раскрытая пасть безмолвно жаждала топлива.
Белый не стал медлить. Обратившись сгустком энергии, стремительно подлетел к попытавшемуся разрезать воздух секачу и протянул «руку» внутрь машины через сочленения у шеи. На ощупь добравшись до нужного места, вновь сделал конечность твердой и с силой порвал связи, ослепив робота. Ножом с пола закончил начатое, перерезав сочленения рук и одной ноги, сделав машину недееспособной грудой металла, что может лишь дергаться на полу. На все про все ушло меньше десяти секунд — за последние полгода он так расправился не с одним десятком Секачей.
Но вслед за ним показалась Гончая. А за Гончей еще один Секач и вторая Гончая. Шли машины ближнего боя, стрелки наверняка остались наверху — войска Алсолют, хоть и казались тупыми и неповоротливыми, иногда проявляли неожиданно продвинутый интеллект, особенно собираясь в большие группы.
Выстрелы с КПП прекратились — Сержант не справился. Скоро повалит еще больше. Неизвестно, как они прорвались. Падали по двадцатиметровому тоннелю? Кто их привел? Неужели он? Белому не хотелось в это верить, но он был последним заходившим.
Пытаясь заглушить поток мыслей, он бросился с ножом на будущие груды обломков. Отбил пасть Гончей, обезвредил Секача, а за ним еще двое. Свободные мужчины и женщины стреляли позади, зная, что не причинят вреда Белому. Грохот пуль и гул лазеров не стихал, как и поток металла, но уже спустя минуту стало ясно, что выжившие сдают позиции. Он не мог сдержать всех, и некоторые прорывались, устраивая бесконтрольную резню. Еще через минуту он первый раз умер — тело получило слишком много единовременных повреждений. Хоть через две секунды он возродился на том же месте, однако успел пройти целый поток врагов, очертив тем самым конец небольшой группке людей, кое-как выживавших более пяти месяцев. Бежать им просто некуда, в отличии от несправившегося защитника. Сопротивление последних защитников быстро пало под натиском десятков роботов.
Вновь обратившись туманом, он проскочил мимо трущейся друг о друга в узких тоннелях металлической толпы, пролетел по лестнице наверх и вырвался из подземелья. Маскирующие вход камни были раскиданы по сторонам, а у люка возвышался гусеничный Слон с разбросом пыльных царапин на лицевой части корпуса.
Машины попытались поймать беглеца, но, естественно, не смогли. Десяток самых быстрых погнались следом, пока стрелки пытались нашпиговать свинцом движущийся объект, но сгусток стремительно скрылся в обваленных бетонных каркасах.
«Они все равно бы умерли. Не от машин, так от голода. Ты не виноват, ты не виноват» — успокаивал себя Белый, продолжая бежать из города как можно дальше. С ним остался только нож из косы Секача.
Глава 33. Code 302 — Found
Не может быть так, что все умерли, просто не может. Люди не сдадутся так просто, где-то обязаны быть выжившие, не готовые мириться с текущим положением дел, нужно только их найти. Среди них же могут оказаться и квиринги, которых Белому так хочется отыскать. Мимолетный порыв помощи совсем затуманил голову — он забыл, зачем вообще хотел попасть в Зелир. А ведь этот большой мир был почти впятеро объемнее, нежели предыдущий малый — здесь точно должна найтись помощь.
Вот только дождется ли он помощи, если все умрут? Вопрос риторический. Чтобы ему дали, сначала должен дать он. Подобная простая истина промелькнула в мыслях только после того, как Белый посреди небольшого лесочка окончательно оторвался от преследования. Спокойная обстановка способствовала мыслительной деятельности.
Голые деревья и землю покрывал добротный слой снега. Хоть, по рассказам, холода в этом мире мягкие, на сей раз жителям будет не так легко. Сержант беспокоился, что начнется «ядерная зима». Видимо, это она и есть.