- Эй! – хватаю я его за руку. – Смотри куда идешь!
- С дороги! – вырывая руку, рычит он и снова устремляется за Вериной.
- С дороги? – я хватаю его снова и дергаю на себя. – Ты ударил меня, гражданин!
Он выкручивает руку, пытаясь вырваться, и я бью его в лицо кулаком. Он уворачивается, резко разворачивается и наносит удар мне в живот, заставляя согнуться пополам. Солнце блестит на металле, и я слышу чей-то крик, когда лезвие рассекает воздух. Я блокирую его запястье ладонью. Кинжал с лязгом падает на землю, и я хватаю его второй рукой.
Он пытается отстраниться.
- Эй, да что тебе… - и тут капюшон соскальзывает с его головы.
Наши глаза встречаются.
Я срываю капюшон и ошарашено замираю.
- Иовита?
- Будь ты проклят, идиот, - рычит он, – из-за тебя нас обоих убьют.
- Не я хожу по улицам с ножом.
Он пристально смотрит на меня.
- Отпусти меня, гладиатор. Это не твое дело.
- Правда? – завожусь я. – Тогда что аукторат делает на рынке с ножом за поясом?
- Защищает свою шкуру, - он безуспешно пытается оттолкнуть меня, - от грязных плебеев, которым везде мерещится опасность.
- Ну конечно. Единственная опасность здесь – это ауктораты, рыскающие по улицам с оружием, – с усмешкой отвечаю я.
Он хмурится, затем бросает взгляд мне через плечо и грязно ругается. Я сильнее сжимаю его запястье и оглядываюсь как раз вовремя, чтобы увидеть выходящего из здания Друса.
Иовита хватает меня за одежду и затаскивает в ближайший переулок, где нас не увидят люди с улицы, включая нашего ланисту. Он вдавливает меня в стену и приставляет к шее другой нож.
- Я же сказал, это не твое дело. Возвращайся в лудус, приступай к тренировке и забудь о том, что видел, иначе я перережу тебе глотку во сне.
Я сглатываю, и кадык задевает лезвие.
- Почему ты преследуешь его?
- Друса? – смеется Иовита. – Думаешь, я приперся сюда, чтобы следить за ним?
- Тогда женщину.
Иовита сразу прекращает смеяться, и кинжал сильнее впивается в горло.
- Это твой последний шанс, Севий. Убирайся. Немедленно.
- Скажи мне вот что… - я не договариваю и отбрасывая его руку с ножом. Клинок падает на землю, и я со всей силы заезжаю Иовите в челюсть. Он быстро выпрямляется и снова впечатывает меня в стену. А потом бьет меня в солнечное сплетение. Снова.
Он подается назад, но я заезжаю коленом ему между ног, и он хрипит от боли. Я замахиваюсь на него, и когда я едва не теряю равновесие, он пихает меня локтем в грудь, и мы оба валимся на мощеную мостовую.
Кулаки, ноги, локти, колени, в ход идет все, чем можно нанести удар. В какой-то момент Иовита протягивает руку к оброненному оружию. Я осознаю это за мгновение до того, как лезвие успевает вспороть мое бедро. Я пригвождаю его руку к земле и трижды жестоко и быстро бью его в лицо. Пока он оглушен, хватаю его за другое запястье, но он намертво вцепился в нож.
Он пытается ударить меня головой, поэтому я вскакиваю и вынуждаю его перевернуться на живот. Завожу руку ему за спину, он продолжает пытаться достать меня, но когда я начинаю выкручивать руку, он издает рев боли, и нож выпадает из ослабевших пальцев.
- Ты покойник, Севий, - рычит он, и пытается высвободить руку. Пробует подняться, но я снова фиксирую его, в этот раз обхватив шею.
- Не думаю, - отвечаю я, пока он все еще пытается вырваться. Я усиливаю захват на его горле. Иовита задыхается и брызжет слюной, трепыхаясь подо мной.
Ему удается освободить одну руку и перекатиться на бок, и я слишком поздно понимаю, что он снова завладел ножом. Он замахивается, лезвие сверкает в опасной близости от моего локтя.
Я спешно хватаю его за голову и дергаю ее вбок. Слышится тошнотворный хруст, Иовита замирает и обмякает.
Тяжело дыша, с отчаянно колотящимся сердцем, я выкарабкиваюсь из-под него. Вокруг никого, кто мог бы что-то слышать или видеть, поэтому я убираюсь как можно дальше, поспешно покидаю переулок и кружу по улицам, пока не оказываюсь на безопасном расстоянии от тела Иовиты, где-то среди полуразвалившихся лачуг.
Удостоверившись, что я один, наконец-то останавливаюсь и перевожу дыхание.
Что собирался сделать Иовита? Убить Верину? Убить их обоих, и Верину, и Друса? Действительно ли Кальв послал его? Зачем, кто еще работает на него, и только ли мне дано задание собрать сведения? Кто еще получил приказ убить? И почему я не получил такой приказ? Или возможно, все еще впереди? Меня передергивает, когда я задаюсь вопросом, как скоро до Кальва дойдет весть о смерти его человека в лудусе - если Иовита действительно был его человеком? И что тогда?
Что случится с Вериной? С Друсом? Со мной?
Если в фамилии оказался один человек, собравшийся причинить вред Верине, скорее всего, есть и другие. Возможно, среди них есть и те, кто просто собирает сведения, и те, кто должен убить. Вероятно, они работают на Кальва. Кому еще интересна Верина и ее интрижки? Я должен предупредить Друса, даже если наш разговор наедине вызовет новые сомнения. Я обязан предостеречь Друса, даже если каждый мой шаг, особенно после смерти Иовиты, только усугубит подозрения фамилии.
У меня просто нет выбора. Никому из фамилии нельзя доверять. Друс и Верина в смертельной опасности. Будь прокляты все угрозы, но я должен предупредить его.
========== Глава 11 ==========
- Севий, да что с тобой творится? – Тит подбирает с земли мой меч и подает его мне рукоятью вперед. – Вот почему нельзя прерывать тренировки на несколько дней кряду, идиот! Если Друс увидит, как ты дерешься, то ты сразу окажешься в яме.
- Если доживу до этого события, - бормочу я под нос. Я вернулся утром сразу после столкновения с Иовитой, а сейчас уже далеко за полдень. Друса все еще нет. Чтобы избежать новых подозрений, я сразу присоединился к бойцам, тренирующимся на площадке, но чувство тревоги не отпускает меня. Надо поговорить с Друсом, и как можно скорее.
Тит стучит мечом по своему щиту:
- Давай, еще разок. Может, в этот раз ты не будешь драться как баба?
- Как баба? – усмехаюсь я и принимаю защитную стойку. - Ты прямо напрашиваешься, чтобы тебе отрезали кое-что лишнее.
Он тоже встает в стойку и машет мне щитом:
- Ну давай, попробуй.
Мы начинаем новый раунд, но едва успеваем скрестить мечи, как скрип петель заставляет нас повернуть головы к воротам.
Во двор входит какой-то человек. Один из охранников машет из-за его спины новичку:
- Позови хозяина, немедленно. Ступай!
Новичок срывается с места и, промчавшись через площадку, скрывается за углом. Спустя минуту он возвращается, едва поспевая за Друсом и его двумя огромными телохранителями.
У меня екает сердце. Он здесь? Когда он вернулся?
- Ты Друс? – спрашивает незнакомец.
- Я, - отвечает Друс, скрещивая руки на груди, - а кто интересуется?
- Я просто возвращаю кое-что, принадлежащее тебе.
Он поворачивается к воротам и свистит. Тут же появляется раб, медленно толкающий перед собой тележку, и у меня перехватывает дыхание.
Все оборачиваются, шум тренировок стихает, и в наступившей тишине слышен только скрип колес.
И жужжание мух, роящихся над телегой.
Раб наклоняет тележку, и с нее вместе с грязной соломой скатывается тело. Голова болтается на сломанной шее и бьется о землю, поднимая облако пыли.
- Судя по жетону, он твой, - говорит гробовщик. Раб бесцеремонно отпихивает тело ногой и выравнивает тележку. Перед уходом гробовщик оборачивается. – Хорошего дня, господин.
- Что? – Друс показывает на тело. - Ты собираешься просто бросить тело у меня во дворе?
Мужчина пожимает плечами:
- Я делаю свою работу. На жетоне написано, что он принадлежит тебе, так что теперь это твоя проблема, - он подзывает раба. – Пошли.
Колеса тележки скрипят и трещат, гробовщик и его раб уходят, оставив после себя труп и роящихся над ним мух.