– Я не смогу, Властелин Звезд, – печально сказал он.
– А с обитателями других деревень фийя ты без слов говорить можешь? – снова спросил Роканнон.
– Немножко. Если бы я среди них жил, тогда может быть… Фийя иногда живут в чужих деревнях. Говорят даже, что когда-то фийя и гдемьяр могли разговаривать друг с другом без слов, как один народ, но только все это было очень, очень давно. А еще говорят… – Он вдруг умолк.
– Твой народ и «глиняные» действительно были когда-то едины, – сказал Роканнон, – хотя теперь вы совсем друг на друга не похожи. Ну, что еще говорят, Кьо?
– Говорят, что давным-давно на юге, высоко в горах, среди серых мхов и камней, жили те, кто мог разговаривать без слов со всеми обитателями нашего мира. Они слышали мысли всех живых существ, эти Древние… Но мы-то давно спустились с горных вершин и живем – кто в долинах, кто в пещерах. Мы забыли о трудной жизни в горах.
Роканнон задумался. Он и не знал, что к югу от Халлана есть какие-то горы! Он даже взял было карманный галактический справочник, но тут шипение в передатчике прекратилось, и тот же голос зазвучал вновь, только чуть слабее и временами прерываясь из-за помех; теперь голос взывал на межгалактическом:
– Вызываю номер шестой. Вызываю номер шестой. Отзовитесь. Вызывает Фуайе. Отзовитесь. Номер шестой… – Голос еще долго бубнил, на несколько секунд замолкая и начиная снова монотонно вызывать на связь некий «номер шестой». – Вызывает Фрайди… Нет-нет, это Фрайди говорит… Вызывает Фуайе, номер шестой, вы на месте? Суперсветовые прибывают завтра, мне необходим полный отчет о состоянии «семь-шесть» и о сетях. Номер шестой, вы меня слышите? Оставьте свой великолепный план восточному подразделению, пусть они его выполняют. Вы слышите меня? Завтра состоится сеанс связи по ансиблю с базой, так что мне необходима ваша информация о состоянии «семь-шесть» немедленно. И совершенно не обязательно…
Какие-то помехи помешали Роканнону расслышать продолжение этой фразы, а когда голос возник вновь, то слышны были лишь отдельные слова. Потом вдруг послышался новый голос, похоже более близкий. Говорили на неизвестном Роканнону языке. Он внимательно вслушивался; рука его так и застыла на справочнике. Неподвижный фийян еле виднелся в темном углу напротив. Голос произнес две пары чисел, потом Роканнон уловил еще одно знакомое слово – «градусы». Он быстро записал числа, а потом, все еще внимательно вслушиваясь в чужую речь, открыл справочник на странице, где была карта Фомальгаута-II.
Так, записал он числа 28, 28-121 и 40. Возможно, градусов. Если предположить, что это координаты… Он шарил глазами по карте. Потом отметил найденную точку карандашом – сперва она оказалась прямо посреди океана. Но потом, когда он попробовал цифры 121-28, то карандаш его уперся в южные отроги горной гряды, примерно посредине Юго-западного континента. Он молча уставился на карту. Голос в передатчике смолк.
– Что случилось, Властелин Звезд?
– По-моему, я понял, где их база. Может быть… И там у них точно есть ансибль. – Он невидящим взором посмотрел на Кьо, потом снова на карту. – Если они действительно там… если бы я сумел туда добраться и расстроить их планы… если бы мне удалось передать Лиге всего одну фразу с помощью их ансибля… если бы я сумел…
Юго-западный континент описан только с помощью аэрофотосъемки, и на картах отмечены лишь самые крупные горы и реки да линия побережья. А это значит – сотни квадратных километров неизведанной территории! Да к тому же он всего лишь догадывается, что враг там…
– Но не могу же я сидеть сложа руки! – взорвался Роканнон. Он поднял голову и снова встретился с ясными глазами ничего не понимавшего фийяна.
Вскочив, Роканнон принялся мерить шагами каменный пол. Радио снова зашипело, послышался совсем тихий голос.
Преимущество у него одно: враг никак его не ждет. Они ведь считают, что планета полностью принадлежит им. Но, к сожалению, никаких иных преимуществ у него нет.
– Ох, как мне хочется ударить по ним их же оружием! – вырвалось у него. – Пожалуй, я все-таки попробую их найти. Там, в этих южных землях… Знаешь, Кьо, ведь и моих товарищей убили эти чужаки. Мы с тобой оба осиротели и оба говорим на чуждом нам языке. Мне бы очень не хотелось расставаться с тобой.
Он и сам не понял, почему вдруг сказал эти слова.